Порталы в другие миры
Шрифт:
До горизонта простирается море…
Замок двери щелкает, и в комнату вплывает уже знакомая мне азиатка с подносом.
– Ни хао, госпожа, обед…
Она ставит на столик обед, кланяется и семенит к выходу.
У меня просыпается аппетит, ем на автомате, не чувствую вкуса.
Через полчаса ко мне в комнату заходят два охранника, здоровые и неповоротливые, мне смешно, я могу уложить этих двух одной левой.
Но не хочу торопиться, пока не узнаю, как от сюда сбежать…
Горе охранники приглашают меня на выход, послушно иду, я ведь хорошая девочка. Идем длинными коридорами,
Вот я опять в комнате с множеством приборов.
Меня встречают все те же люди, их двое: высокий блондин, и маленький азиат с раскосыми глазами. Смотрят настороженно, как на дикую зверушку. Меня приглашают на кушетку. Лепят на меня датчики, в один момент роботы передвигают вокруг меня технику, и вот я уже лежу вся опутанная проводами, с кучей датчиков. У меня дежавю….
Высокий блондин хмурится, рассматривая что-то в прозрачном мониторе, вижу, как в пространстве куча маленьких лучей рисует мой мозг, никогда не видела голографии, интересно за этим наблюдать. В огромной пространственной модели моего мозга вспыхивают огоньки, прочерчиваются какие-то цветные линии, вспышками появляются цветные пятна. Блондин сильно косится в мою сторону.
– Коллега, ничего не понимаю… – тихо говорит блондин азиату.
– Я тоже, после нашего вмешательства, ее мозг увеличил способность создавать и совершенствовать новые нейронные пути, улучшилась ее мышечная память, но я не вижу наших установок.
– Вот и у меня получается, что наши установки не сработали, мы ее сделали совершенной, но память не изменили.
– Это плохо, мы не можем вернуть ее старейшинам, только потеряем деньги.
– Значит надо ликвидировать….– совсем тихо говорит азиат, – нет человека, нет проблемы. Возьмём следующую подопытную.
Они говорят шёпотом, только я все слышу, улыбаюсь, они еще не знают, что и физически я стала сильнее.
Глава 13
Они говорят шёпотом, только я все слышу, улыбаюсь, они еще не знают, что сделали, горе экспериментаторы…
Жду продолжения…
Вот роботы снимают с меня датчики, высокий блондин что-то говорит об окончании тестов, снова приходят охранники, краем глаза отслеживаю, как блондин дает указания охране.
Здесь ликвидировать не будут. Мой разум спокоен как никогда. Нет больше тревоги и волнения, только холодный расчет. Просчитываю комбинации развития дальнейших событий, в узком пространстве нападать несподручно, издалека тоже не вариант, могут применить огнестрельное оружие, ножей нет, значит лучше ближний бой, рукопашный.
Меня ведут к лифтам, в узкой кабине тесно, не развернуться, вижу, как охранник нажимает самую нижнюю кнопку, она красная, не похожа на все остальные, видимо скрывает еще какой-то дополнительный этаж.
Мы едем вниз.
Темное помещение с длинным коридором, освещено слабо, по бокам куча дверей с узкими смотровыми щелями в них и номерами сверху, понимаю, что это своего рода тюрьма. Рассматриваю стены и потолок, видеокамер нет. Один из охранников достает из кармана кучу обычных ключей, что-то ищет, смотрит на номера дверей и останавливается против одной из них. Он отвлекся, давая мне фору
Я понимаю, надо действовать. Короткий удар в челюсть одному, удушающий захват для другого, еще удар. Мои противники повержены. Обшариваю их, нахожу что-то похожее на электрическую дубинку. Даю каждому по хорошей порции разряда прямо в грудь. Они еще долго не придут в себя, за это время я смогу осмотреть тюрьму.
Удивительно, но у меня нет тревоги, беспокойства, стресса, все мои движения отточены, быстры, собраны. Так действуют новые установки? Я всегда тяжело переносила стресс, а тут спокойна. Мне нравится!
Не теряю время, открываю камеры одну за другой. Но в них пусто…
Только в последней камере я нахожу его! Вей! Он жив, хоть и сильно потрепан. Как же я рада его видеть. Мы стоим, обнявшись, и у него текут слезы.
Никогда и подумать не могла, что он может плакать. Его действительно сильно потрепали, лицо распухшее, в синяках, одежда сильно порвана, он прихрамывает, я вижу, что ему тяжело идти, но он храбрится…
Успокаивает меня, что все нормально…
Наше время истекает, нам надо выбираться.
– Ты знаешь, как выйти из лаборатории?
– Лабораторий две, одна расположена на острове, другая на материке, и там и там охранная система, но найти лазейку можно.
– Тогда будем решать проблемы по мере их поступления. Идем.
И мы поднимаемся на первый этаж. Наши тюремщики так уверены в крепости своей тюрьмы, что мы не встречаем нигде охраны.
Выходим из здания, и тут я понимаю, почему горе экспериментаторы не держат много охраны, мы на острове! Вокруг бушующее море, куча скал, даже если найти лодку, пройти мимо этих камней сложно, волны набегают на множество торчащих из воды камней и разбиваются о них, заливая белой пеной площадку перед зданием.
Мы с Вей поднимаемся на одну из скал по крутой лесенке, что проложена через смотровые площадки. Кругом голые торчащие острыми вершинами камни, лишь в глубоких трещинах растет зеленая трава. Над нашими головами проносятся огромные чайки и с криком пикируют на нас, видимо, где-то в скалах прячутся их толстые лохматые детишки, а мать всегда защищает своих детей.
Каково было наше изумление, когда между отвесных скал мы нашли маленькую площадку со стоящим на ней вертолетом!!!
Чувство радости и облегчения, вот и выход из ситуации, это первые чувства, которые нас охватили, лишь чуть позже мы осознали, что ни я, ни Вей управлять вертолетом не умеем. И все же мы залезли в кабину. Тут градус нашего удивления еще повысился, в кабине не было никаких рычагов управления, просто одна большая красная кнопка. Что это? Вертолет летит сам? Тогда какой пункт назначения?
Послышался шум, топот, видимо очухавшиеся охранники бросились за нами в погоню, даже не секунды не подумав, я нажимаю красную кнопку, и мы взлетаем…
Вижу, как внизу бьются в истерики наши горе врачи вместе с охраной, в нас стреляют, но мы уже далеко.
Перед нами расстилается бескрайнее море, огромное, оно медленно перекатывает свои синие волны. Лишь чайки скользят своим крылом по его поверхности, да блики заходящего солнца.
Мы летим, конечный пункт нам не известен.
Но мы вырвались, и это радует.