Шрифт:
ЯКУБОВСКИЙ
Роман Панасович не поверил своим глазам: в павильоне на площади к пиву продавали раков, красных вареных раков. И не было очереди.
Буфетчица приветливо улыбалась посетителям и, очевидно, говорила им что-то приятное, потому что они тоже улыбались в ответ; это было правда удивительно — пиво, раки и улыбки. Роман Панасович долго стоял, колеблясь: может ли он вот так, как другие, выпить кружку пива и полакомиться раками? Искушение было велико, и, наконец, он отважился. Буфетчица налила ему полную кружку. Роман Панасович отхлебнул прозрачного,
Роман Панасович ел раков, а взгляд его блуждал далеко от павильона. На глаза ему попались руины крепости. Строили ее, должно быть, навечно, но беспощадные годы сделали свое: от нее остались камни, поросшие травой.
Сразу же за руинами начинался сквер, где буйно цвела таволга. Слева площадь обступили дома — может быть, еще времен средневековья — с узкими окнами и массивными воротами. Они прижались друг к другу, мрачные серые гиганты со стрельчатыми черепичными крышами. За ними высились современные многоэтажные здания. А еще дальше тянулись частные усадьбы.
В одной из них и произошло событие, ради которого Козюренко приехал сюда. При мысли об этом Роман Панасович заторопился. Быстро доел раков и, не допив пива, вышел на улицу.
Шел и думал, сумеет ли распутать клубок. А может, и нет клубка, потянешь за ниточку — и все объяснится?.. Такое случалось, изредка, но случалось. Взглянул на часы и замедлил шаг — у него было еще десять минут, а до районного отделения милиции два квартала...
Еще вчера в это время он сидел в своем кабинете в Киеве, а вечером уже выходил из самолета во Львове.
От Львова до этого городка всего полчаса езды — двадцать пять километров асфальтированного шоссе.
Если бы одиночные прохожие, которые встречались Роману Панасовичу, знали, что этот немолодой, лысеющий мужчина — известный криминалист, они немало бы удивились. Что делать ему в тихом Желехове? Правда, позавчера городок всколыхнуло известие об убийстве на Корчеватской улице. Но чтобы ради этого приезжал следователь из столицы! Ведь убили всего-навсего начальника цеха по переработке овощей районной заготконторы. Видно, не поделили что-то между собой заготконторовцы, поссорились и порешили его...
И все же Роман Панасович Козюренко приехал в Желехов, чтобы расследовать обстоятельства именно этого убийства.
Вчера утром его вызвал заместитель прокурора республики.
— На Львовщине убит человек, — сказал он, — и дело это, очевидно, связано с ограблением фашистами в годы войны городской картинной галереи... Вам ехать — дело это очень серьезное!
Из оперативного донесения Роман Панасович узнал, что во время обыска в доме убитого работники местной прокуратуры и милиции нашли хорошо замаскированный тайник, из которого извлекли три картины. Директор областной картинной галереи сразу узнал в них произведения Сезанна, Ван-Гога и Ренуара, исчезнувшие при таинственных обстоятельствах во время войны и вот уже свыше четверти века разыскиваемые.
Незадолго до своего бегства из Львова гитлеровские грабители решили вывезти из городской галереи ценнейшие произведения искусства, в частности картины из коллекции Эрмитажа, экспонировавшиеся тут перед самым началом войны. Однажды к галерее подъехала крытая машина, в которую погрузили ящики с полотнами всемирно известных мастеров. Обоз с награбленными ценностями двинулся из города на рассвете — гитлеровцы рассчитывали до вечера миновать опасную зону, где действовали партизаны. Но все -же, несмотря на усиленную охрану, партизаны напали на обоз. Им удалось захватить несколько машин, в том числе и с сокровищами картинной галереи. Попал в руки партизан и список всех вывозившихся ценностей.
Как потом выяснилось, среди трофеев не было одного ящика — с полотнами Эль Греко, Сезанна, Ван-Гога и Ренуара, значившимися в списке. На этих картинах уже давно поставили крест — и вот шедевры мировой живописи найдены в тайнике, в захолустном Желехове. Три картины, но их было четыре...
Как очутились полотна в тайнике? Куда девался «Портрет» Эль Греко? Кто убийца владельца дома на Корчеватской улице — Василя Корнеевича Пруся? На эти и многие другие вопросы и должен ответить следователь по особо важным делам.
Почти всю ночь он провел в доме на Корчеватской.
Вместе с работниками прокуратуры и областного управления внутренних дел еще раз внимательно, сантиметр за сантиметром, осмотрел дом Пруся. Здесь уже побывал помощник районного прокурора, который вместе с сотрудниками райотдела милиции начал предварительное следствие. Их работа почти удовлетворила Козюренко: осмотр дома был произведен квалифицированно, не говоря уже о том, что именно работники районного угрозыска нашли в подвале хорошо замаскированный тайник. Он был пуст, но это не ввело в заблуждение опытных криминалистов. Обстучав его стены, они наткнулись еще на одно укрытие, а в нем обнаружили полотна Сезанна, Ван-Гога и Ренуара.
Помощник прокурора выдвинул версию, что Прусь берег в первом тайнике деньги или документы, которые попали в руки убийцы или убийц. Преступники не знали о существовании еще одного тайника, найти его человеку, даже опытному, не так уж и просто — нужно иметь чутье криминалиста, чтобы установить, что дно тайника раздвигается.
И все же работники районного угрозыска допустили ошибку. Эксперты областного управления внутренних дел обнаружили, что в передней части тайника тоже хранилась картина — на его стенках нашли несколько ворсинок с холста, а также следы засохшей краски. Можно было сделать вывод, что Пруся убили, чтобы завладеть «Портретом» Эль Греко. Убили ударом топора, когда он вылезал из подвала.
...Начальник районного отделения милиции подполковник Раблюк встал из-за стола навстречу Козюренко. Должно быть, ждал его и предупредил подчиненных, потому что в приемной и в кабинете было непривычно пусто. Раблюк еще не знал, как вести себя со столичным криминалистом: слова официального рапорта готовы были слететь с его уст.
Но Роман Панасович опередил Раблюка:
— Рад вас видеть, уважаемый Иван Терентьевич.
Спасибо за заботу — номер в гостинице чудесный, и я хорошо выспался...