Портрет Мессии
Шрифт:
— Что вы собираетесь со мной сделать? — спросила Норт.
Кейт позвонила Итану как раз в тот момент, когда он вешал на двери книжного магазина в Цюрихе табличку с надписью «Закрыто». Шон, будущий владелец, находился в это время на втором этаже старого здания и расставлял по полкам новые бестселлеры сезона.
— Проверь свой банковский счет, — сказала Кейт.
Итан нервно заходил по комнате.
— Уже проверил. Все замечательно.
Он покосился на лестницу, ведущую на второй этаж.
— Счастлив? — спросила Кейт.
— Трудно сказать, — ответил Итан. — Ты же знаешь, счастье не покупается и не продается.
Кейт рассмеялась.
— Но деньги определенно помогают справиться с бедой.
— Разве?..
— Я тут все думала…
Теперь голос ее звучал серьезно. Бранд приготовился услышать, что между ними все кончено.
— О нас?
— О том, что, возможно, и стоит изменить жизнь. Ты, пожалуй, прав. Уйти красиво, победителем, когда ты на пике.
— Ты серьезно? — Итану показалось, что он ослышался. У него голова шла кругом. — А я боялся, ты сейчас скажешь, что нам надо забыть друг друга.
— Я думала об этом. Но потом решила, что, если продолжу работать в одиночку, обязательно попадусь.
— Ты слишком для этого хороша.
— Может быть. Но правда… Правда заключается в том, что я не хочу терять тебя.
— Я был уверен, ты позвонишь и скажешь, что между нами все кончено. И знаешь, я только что отдал магазин Шону.
Кейт расхохоталась.
— Тогда быстренько забери обратно!
— Нет. Хочу заняться чем-нибудь другим. Может, поступить в университет, стать профессором…
— Где?
— Это неважно. Главное — быть рядом с тобой.
— Тогда почему бы нам не встретиться вечером в нашем ресторанчике? Там все и обговорим. И еще. Я не собираюсь сидеть дома с вязанием и ждать, пока ты вернешься из университета.
Итан весело рассмеялся, возбужденно расхаживая по комнате.
— Сегодня мы идем к нотариусу, где я оформлю весь бизнес на Шона.
Его друг что-то прокричал со второго этажа.
— Это Шон.
— Слышу. Передай ему привет.
— Хорошо. Как насчет завтра днем? Я могу в час.
— Договорились. И еще… Давай поженимся на следующей неделе?
В дверь громко постучали. Бранд обернулся и увидел двух мужчин средних лет в темных костюмах. Один был необычайно высокого роста, футов шесть, если не больше. Второй — низенький и полный, но под пиджаком Итан разглядел прекрасно развитую мускулатуру.
— Я думал… — Он считал, что брак между ними — это последнее, чего хочет Кейт. — Конечно! Мы обязательно поженимся, Кейт!
Высокий мужчина показал
— Слушай, тут кто-то пришел. Пойду посмотрю.
Коротышка оглядывал улицу. Итан подошел к двери и вскинул руку, давая понять, что откроет, как только договорит по телефону.
— Все в порядке. Ты серьезно? Ну, насчет детишек и «пока смерть не разлучит»?
— Почему бы нет? Если уж делать, то как положено.
— Вот и чудесно. Увидимся завтра, поговорим.
Итан, все еще улыбаясь, отворил детективам дверь. И заговорил с ними по-немецки, как бы давая тем самым понять, что швейцарского диалекта не понимает:
— Чем могу помочь?
Про себя он уже решил, что речь идет о каком-то документе, который неправильно заполнен, — чистая бюрократия, несомненно. Швейцарцы больше всех на свете обожают бумажную работу. Высокий убрал жетон и пожал Итану руку. Ладонь у него была крупная, мягкая, но глаза, как и у напарника, непрестанно огладывали все вокруг, не упуская ни малейшей мелочи.
— Циммер, — представился он.
Коротышка шагнул вперед и тоже обменялся с Итаном рукопожатием.
— Кемп.
Рука у него была маленькая, но сильная и твердая. На секунду оценивающий взгляд остановился на Итане.
— Нам хотелось бы поговорить с вами, — сказал детектив Циммер.
— О чем?
Шон разорвал картонную коробку; услышав этот шум, детективы удивленно подняли головы.
— Тут есть кто-то еще? — спросил Циммер.
— Да. Мой деловой партнер.
— Скажите, пусть спустится, — сказал Кемп.
Его тон настораживал. Временами классический немецкий звучит резко, особенно когда говорящие на нем люди опускают вежливые фразы типа «не будете ли столь добры», «нельзя ли попросить вас», «если вам нетрудно». Итана немало забавляли эти искусственные, на его взгляд, любезности, когда он еще только начинал изучать язык. Теперь же, прожив в немецкоязычной стране почти десять лет, он понимал, что в команде Кемпа не звучало ни уважения, ни любезности. Его фраза была равносильна примерно следующему: «Живо сюда, пошевеливайся!» Швейцарские полицейские никогда так не разговаривали.
Итан испугался. Он подумал, что Циммер постарается как-то смягчить этот грубый приказ, поскольку швейцарцы склонны помогать тем, кто не обладает хорошими манерами, но ничего подобного не произошло.
— Шон? — окликнул товарища по-английски Итан слегка дрожащим голосом. — Спустись вниз на минутку.
Шон подошел к перилам, посмотрел вниз.
— Да, конечно. А в чем дело?
— Здесь два детектива, — ответил Итан.
Шон весело заговорил с мужчинами на швейцарском немецком. Но оба молчали. Он продолжал говорить, подойдя к лестнице. Итан не до конца понимал его слова и разобрал только, что речь идет о передаче бизнеса. Ни тот ни другой детектив не ответили, и тут Итана осенило, что они не знают швейцарского диалекта.