Портрет неизвестной. Часть1
Шрифт:
– А где квартира-то находится?
– На Радищева, дом 1863 года постройки архитектор Гуммель. Я читала в исторической справке, про этот дом, что в 1985 был проведен капитальный ремонт и замена деревянных перекрытий на железобетонные. Каким образом там остались старые деревянные балки? Их же еще в конце прошлого века должны были поменять. Похоже, что про этот чердак никто не знал.
– Ну да, самый центр. Там может быть все что угодно. Вспомните клад в особняке Нарышкиных. Только там тайная комнатка, замурованная кирпичом, была, а у вас потайной чердак. Кстати, особняк Нарышкиных на улице Чайковского, это не далеко от Радищева. Может в том районе так принято было серебро в потайных нишах замуровывать? Если так дальше пойдет,
Так разговаривая, придумывая и обсуждая все новые и новые версии происхождения клада, дамы не заметили, как прошло время, и короткая стрелка часов, висящих на стене аудитории, неумолимо приближалась к цифре 12. То есть, Лиза напрочь забыла, что обещала забрать у сурового гардеробщика свою куртку в девять, да и уходить было пора. В полночь в Академии выключали свет, и кому интересно пробираться на выход в темноте. Женщины стали собираться. В такой поздний час центральный вход был уже закрыт, и выйти можно было только через боковую калитку у столовой.
– Я вас подвезу, – сказала Лиза, выходите и ждите меня около машины, она стоит напротив мозаичной мастерской, а я быстренько спущусь по каменной лестнице, схвачу куртку, пока свет не погасили.
– Спасибо, – улыбнулась Вероника Альбертовна, доставая из сумочки ключи с брелоком в виде мерседесовской звезды, – но я сегодня тоже за рулем. Так что, до свидания Елизавета, перезвоните мне завтра после обеда. А Светлану можете подхватить, вам как раз в одну сторону.
Они вышли из аудитории и разошлись в разные стороны: Светка с Вероникой Альбертовной направились направо по коридору к лестнице, которую все называли «квадратной», а Лиза повернула налево, на винтовую круглую лестницу.
Шаги гулко отзывались эхом в пустом, коридоре. Как только Лиза ступила на первую ступеньку каменной лестницы, лампы дневного света, освещавшие ее, моргнули и погасли. Все погрузилось в темноту – в абсолютную темноту. На этой лестнице не было ни одного окна, и поэтому тьма тут была кромешная.
Лиза еще раз про себя выругалась, – Ну это ж надо как не везет, сегодня, целый день! И свет, как назло, прям вот сейчас вырубился. Нет чтобы подождали 3 минуты пока я спущусь, а теперь ковыряйся здесь по этим забежным ступенькам. Девушка аккуратно выставила левую руку в сторону и дотронулась до стены. Медленно, держась за стену, она начала спускаться, нашаривая перед собой ступеньки ногой.
Про эту лестницу среди студентов ходила дурная слава. Говорили, что именно на этой лестнице чаще всего встречают дух покойного архитектора Кокоринова, который построил это здание совместно с зодчим Валлен-Деламотом, и повесился на чердаке, по утверждению студенческой молвы. И теперь он, иногда, является некоторым несчастным студентам в виде призрака. Да что и говорить, Лиза сама видела ботинок, который мелькнул за центральным столбом винтовой лестницы. Тогда Лиза так и не увидела владельца ботинка, слышала только торопливые удаляющиеся шаги. Скорее всего это и был ботинок Кокоринова. Поэтому отношения с круглой лестницей у Лизы были сложные, а когда еще вырубился свет, то по спине предательски поползли неприятные мурашки.
Борясь со своими страхами, она продолжала спуск, до тех пор как левая рука внезапно потеряла опору и провалилась в пустоту! Лиза потеряла равновесие на секунду, но удержалась.
– Ага! Мы спустились с моим везением на второй этаж! – Сообразила Лиза, – А этот провал – начало коридора и оттуда тянуло сквозняком.
Примерно представляя какой ширины коридоры на живописном факультете и сколько нужно сделать шагов до второй стены, Лиза выставила вперед руки и медленно пошла, аккуратно исследуя путь перед собой ногой. Вот наконец рука коснулась стены, а значит и начало ступенек где-то здесь.
– Если я сейчас оступлюсь, то кубарем покачусь по ступенькам до самого гардероба! – подумала Лиза. – Вот смеху то будет – грохот визг! Что это? Это Лиза с лестницы катится!
И тут ее осенило!
– Да что же я туплю! У меня же есть смартфон!
Девушка полезла в сумку, нашла телефон и включила фонарик. Сразу все тени и страхи отступили, и теперь можно было спокойно спускаться. Дойдя до гардероба, она нашла свою, сиротливо висящую, куртку, оделась и пошла по коридору в сторону графического факультета. Фонарик тут уже можно было выключить, так как большие окна коридора, хоть и выходили в неосвещенный двор, все равно давали какой-то тусклый свет. Лунный может быть? Коридор, опоясывающий все здание на первом этаже по периметру, прерывался арочными проездами, которые располагались по центру каждого фасада. Проезды эти вели с улицы во внутренние дворы Академии. В этом месте коридор оканчивался дверью, ведущей в этот самый арочный проезд. По сути, ты выходил за эту дверь, на мороз, затем, нужно было спуститься вниз на несколько ступенек, пересечь бегом проезд подняться на столько же ступенек, открыть дверь, войти в продолжение коридора, и там выдохнуть в тепле. Так вот дойдя до того места, где коридор выходил на улицу, под арку проезда, Лиза спустилась, по каменным ступенькам, вниз и уже собиралась вновь подняться, чтобы продолжить свой путь по коридору, как увидела, что калитка, выходящая на 4 линию приоткрыта, и сквозь щель льется неяркий свет. Калитка эта не открывалась никогда! Лиза не помнила ни одного раза чтобы ее открывали. Наконец Фортуна повернулась не своей филейной частью, а более приличной стороной! Это значило, что не нужно теперь петлять по темному коридору, рискуя встретиться с самим Какориновым, а не только с его ботинком, можно просто воспользоваться незапертой калиткой и спокойно по освещенной улице пройти к своей машине. А там ее уже давно заждалась Светка. Мысленно поблагодарив того, кто забыл запереть эту скрипучую калитку и Основы мирозданья, Лиза шмыгнула в нее.
Глава 2
На улице Лизу тут же облепило пушистыми белыми хлопьями. Наконец-то пошел долгожданный снег. Сразу подумалось о том, что сейчас придется откапывать машину и чистить заледенелые окошки. Хорошо, что она все-таки переобула машину в зимнюю резину, как в воду смотрела. Достав телефон, она стала на ходу набирать сообщение для Светланы, о том, что вышла с другой стороны здания и скоро подойдет. Сделав несколько шагов, не глядя под ноги и уткнувшись в экран, Лиза обо что-то споткнулась и чуть не упала. Дорога была какая-то не ровная.
– Нет, ну надо же как тротуар перепахали, – думала Лиза, чертыхаясь, – ноги поломать можно.
Под выпавшим снегом совсем не было видно колдобин. Фонари давали совсем тусклый свет, который едва пробивался сквозь густой занавес снегопада. Выйдя из теплого помещения, Лиза не сразу заметила, что резко похолодало. Три часа назад кругом были лужи и сыпал дождь, а теперь ноги, сквозь джинсы стал пробирать мороз. Причем такой не слабый мороз – градусов 20 по ощущению. Короткая курточка, в которой так удобно, когда ты за рулем целый день, спасала только то, что располагалось выше пояса. Еще утром, ничего не предвещало никаких заморозков – +3oС и дождь.
– Ох уж эта непредсказуемая Питерская погода, и эти предатели метеорологи! Ну ничего сейчас сверну за угол, на набережную, там была ровная дорога, не чета этой и быстренько добегу до машины.
Спотыкаясь на каждом шагу, Лиза аккуратно, стараясь не упасть, достигла угла Академии. Однако и за углом дорога не стала ровнее. Ноги все время разъезжались.
– Что за ерунда! – И свободно выдохнула, когда, наконец, ноги ощутили более-менее ровную поверхность. Лиза увереннее пошла дальше. Снег повалил такой плотный, что противоположного берега Невы было совершенно не видно. Да, что греха таить, видимость была в пределах метров десяти, а дальше все скрывалось за плотной белой пеленой.