Портрет прекрасной принцессы
Шрифт:
Потому что, раскусив одного исполнителя хитроумного плана, пока не мог догадаться, с какой целью все это было придумано и кто еще состоит с ним в заговоре. А что цель имелась, и значительная, сомневаться не приходилось: слишком много труда и усилий было вложено в исполнение этого замысла. И вот это и злило меня больше всего.
Потому что я человек, по сути своей, доверчивый и добрый. И если мне объяснить по-хорошему, то я могу все понять и пойти навстречу. А когда меня к тем же действиям принуждают хитростью и интригами, где-то внутри от обиды и возмущения просыпается просто
— Могли бы доехать с ними до поместья, — в никуда пробормотал Юрис, — отдохнуть у хороших людей и спокойно уйти в Торсанну. Чего тебе так приспичило вернуться именно сейчас?
— Может, ты забыл или не расслышал, что у меня жена скоро должна рожать? И у меня болит за нее душа, — устало пояснил я и прикрыл глаза.
Ну же, не тяни, выдай мне заранее заготовленную речь. Не понимаю, зачем вам понадобилось что-то от меня скрывать, знаю лишь, что это почти удалось. Если бы не многозначительный подарок Ештанчи да не случайная оговорка Кадина, я бы выбросил из головы все сомнения еще три дня назад.
— Нужно было раньше выезжать, — сердито рыкнул я на друга, когда мы, едва не загнав лошадей, примчались к еще дымящейся куче мусора, разложенной перед центральным входом в летний дом князя.
— Так ведь тебя же ждали, — встревоженно высматривая среди вымазанных сажей людей своих племянников, буркнул Кадин. — Ештанчи так и сказал: ты обидишься, если не дождемся.
Он опомнился в тот же миг, начал что-то объяснять про недовезенное оружие и нехватку наемников, но я уже все понял и поставил в своих выводах последнюю точку. И решил, что буду впредь вести себя очень осторожно и ничем не выдам своих подозрений. Пусть тот, кто решил сыграть со мной странную шутку, считает, что я временно оглох и ослеп.
И катастрофически поглупел.
— Мне кажется, можно попробовать, — завозился Юрис часа через два.
Солнце уже стояло в зените, и он почти сварился в своем форменном камзоле. Я приоткрыл один глаз, с сомнением посмотрел на его покрасневшую физиономию и скептически хмыкнул.
— Давай лучше подождем, пока ты не будешь полностью уверен.
Мне солнце не мешало совершенно, тонкая полотняная одежда и накинутый на два прутика белый платок, который в дороге я ношу по останскому обычаю намотанным на голову, спасали от жары.
— Я уверен. — Похоже, еще немного, и ему придется сотворить какой-нибудь дождик.
Скорее всего, он давно мечтает его устроить, и только собственные слова о нехватке энергии заставляют терпеть. Ну ведь это справедливо, что маг так расплачивается за свою ложь. Никто не заставлял его лгать. Или все же заставлял?
Портал вывел нас в совершенно незнакомое место, и на мой вопросительный взгляд Юрис невнятно объяснил, что это промежуточный пункт. А затем поспешно сбежал, оставив меня одного.
Ну наконец-то, ухмыльнулся я про себя, усаживаясь в кресло, сейчас начнется самое главное.
— Грег Диррейт? — очень официально осведомился вошедший в комнату незнакомый сыскарь, многозначительно кладя перед собой пачку документов.
— Да, это я. — Надеюсь, ответ звучит достаточно сухо и в нем не
— У нашего ведомства к вам несколько вопросов.
— Задавайте, — благосклонно кивнул я в ответ, едва не съязвив, мол, не стесняйтесь. Но вовремя прикусил язык, ни к чему его дразнить или злить. Ведь издали видно, рядовой работник, к тому же молодой, амбициозный. Наверняка считает, что раскручивает дело государственной важности.
— Вначале сдайте все оружие, которое имеете.
А вот этого предложения я ждал. Глупо было бы не ждать, после того как Юрис пытался проверить мои дротики. Ничего он в тот раз, разумеется, не нашел, я специально засунул подаренное Ештанчи оружие в те гнезда, до которых очередь дойдет в самый последний момент. Точно зная, что такое в моей практике не случалось пока ни разу.
Они и сейчас там лежали, вот только чудодейственных химикатов в них больше не было. Я перепрятал их в более надежное место. Конечно, пришлось припомнить уроки Клариссы и с часочек поработать ночью иголкой, зато теперь уверен, что ничем не выдам старого шамана.
— Пожалуйста. — Поднявшись с кресла, я поднял рубаху и отстегнул с простого ремня свой арсенал.
Положив его на стол, начал доставать ножи из-за голенищ сапог, отстегивать наручи, вытаскивать из намотанного на голову платка диски и звезды.
Ну да, признаюсь, я заранее просчитал, что мне устроят эту проверку, и специально к ней подготовился. В обычное время большая часть этого оружия хранится в специальных пеналах и ножнах. И вовсе не на моем теле, а в походной сумке. Но сейчас мне просто необходимо ошеломить и сбить с толку не только сыскаря, но и магов, незаметно замерших в проеме открытой двери.
— Все, — лихим движением фокусника встряхнув платок, ловко скрутил его в жгут и обернул вокруг головы.
— Еще амулеты и все зачарованные предметы, — как-то нервно попросил сыскарь, опасливо поглядывая на кучу острых и смертельно опасных железок, выросшую на его столе.
— Пожалуйста, — устало согласился я, снимая с шеи связку кулонов, а с рук браслеты и пару колец.
— А остальное? — подозрительно уставился сыскарь на последнее кольцо и идентификационный личный медальон.
— Это фамильное кольцо с печаткой, — повернул я перстень, — и его я сниму только в том случае, если король объявит, что лишил меня титула. А вот это, — обойдя стол, привычным жестом открыл перед носом сыскаря верхнюю крышечку амулета, чтоб он мог ясно увидеть знак старшего королевского ока, — даже король единоличным решением не имеет права снять.
— Но я… — Сыскарь до этого момента явно не подозревал о моем особом статусе и теперь несчастно поглядывал на магов в ожидании подсказки.
Однако, не получив от них никакой поддержки, неуклюже сделал вид, что все это ему отлично известно. И начал деловито отодвигать от меня небрежно выложенный арсенал. Именно с таким расчетом и разбросанный, чтоб ни один человек, не умеющий с ним обращаться, не смог безнаказанно взять оружие в руки.
И почти сразу получил возмездие за свою самоуверенность. В виде довольно глубокого пореза и брызнувшей фонтаном крови.