Портрет тирана

Родился в Москве, 23 февраля 1920 года, в семье профессионального революционера Владимира Александровича Антонова-Овсеенко.

В 1939 году окончил исторический факультет Московского городского

В октябре 1937 года арестован отец, тогда — нарком юстиции РСФСР. Военная коллегия Верховного суда приговорила его к 10 годам тюрьмы (8 февраля 1938 года), но его уничтожили в Москве в 1938 году.

Еще раньше, в 1929 году, арестовали мою мать, Розу Борисовну. Она покончила с собой в тюрьме, в Ханты-Мансийске, в 1936 году.

Работать начал в конце 1937 года, в музее изобразительных искусств (ныне — имени А.С. Пушкина). Потом служил на Всесоюзной художественной выставке «Индустрия социализма».

Первый раз меня арестовали в 1940 году, но вскоре выпустили — с прекращением дела (1 ноября 1940 года). Вновь арестован на второй день начала войны. Находился в лагерях в Туркмении, потом — под Саратовом. Вернулся в Москву. Арестован 8 августа 1948 года по обвинению в терроре (ст. 58 п. 8) и в антисоветской агитации (ст. 58 п. 10). Осужден тройкой (ОСО) по второй статье — без суда. Отбывал срок в лагерях: сначала под Москвой, затем — на Печоре и на Воркуте.

Выехал из Заполярья в конце 1953 года. Опасаясь нового ареста, устроился на юге, трижды «терял» паспорт, переезжал.

Работал инструктором по туризму и культурному обслуживанию, а также экскурсоводом в Крыму (Евпатория, Алупка) и в Грузии (Гагра).

Реабилитирован в 1957 году, но в Москву вернулся лишь в 1960 году. Получил персональную пенсию как инвалид, член Общества слепых. Официально, в штате, нигде не работал. Собирал материалы для издания биографии отца.

Был членом ВЛКСМ в студенческие годы и после института, до 1940 года. В партии не состоял.

15 мая 1979 года.

Антонов-Овсеенко,

Антон Владимирович

О Сталине написано много книг, они могли бы составить библиотеку. Однако интерес к нему и к его деяниям не ослабевает. Это понятно: люди хотят заглянуть на самое дно страшной пропасти, куда их пытались столкнуть.

Кто-то изучает историю мировых войн, кто-то использует в своей деятельности опыт революции. Мне же представляется более важным изучение истории контрреволюции. Опыт контрреволюции, осуществленной Сталиным, поучительнее.

Сталинщина — это целая эпоха (не о сталинизме следует говорить — о сталинщине). Эпоха, когда на Земле свершилось самое гнусное, кровавое злодеяние. Сталинщина — политический бандитизм, обращенный в государственную политику.

В плане этическом — это явление, которое лежит по ту сторону человечности. Как отнестись к этому явлению — осудить или замолчать? А может быть принять? Здесь лежит водораздел между добром и злом.

Сталинщина, с ее агрессивным геноцидом и растлением личности, с ее теорией и практикой насилия, по своим последствиям оказалась губительнее мировых войн.

Современные политические комментаторы при упоминании геноцида ссылаются на печальный опыт ЮАР. По сталинским меркам можно было бы и не поминать о таких мелочах…

Достигнув вершин социальной

Наш век печально знаменит грандиозными ограблениями банков, поездов, магазинов, кинозвезд, промышленников, убийством президентов. Преступление века! — кричат каждый раз газеты и радио многих стран мира.

Но все эти преступления не идут ни в какое сравнение с преступлением Сталина. Он сумел в исторически короткий срок отобрать у крестьян землю, у рабочих — заводы и оставить тех и других без средств к существованию. Он отнял у интеллигенции право на самостоятельное творчество, лишил народы всяких свобод, даже свободы передвижения.

Это и есть ограбление века.

При этом Сталин решал все проблемы — политические, экономические, а также проблему истребления миллионов — комплексно.

В этом смысле он опередил современную науку.

Он правил многомиллионной страной более четверти века и умудрился ни разу не вступить в диалог с подневольным народом. Он просто не допускал такой возможности. То был монолог непререкаемого Властелина. Монолог, который мало было слушать — его надо было неукоснительно исполнять.

Никто так бесстыдно не рекламировал коммунистический рай, как Сталин. Никто не сделал столько для дискредитации коммунизма, как он.

Сталин нанес мировому коммунистическому движению точно рассчитанный сокрушительный удар, после которого оно так и не смогло оправиться.

Сам Сталин, его политический портрет — тема непреходящая. Ибо, не познав его, не познав сути сталинщины, трудно представить трагедию советского народа. И его позор.

Неким деятелям, наделенным правом изрекать одни лишь истины, угодно именовать сталинщину «периодом культа личности». Сталин, говорят они, допускал нарушения внутрипартийной демократии, мы даже готовы признать, что он временами крутоват бывал, Отец Народов. Но какой любящий отец не сечет своих непослушных детей, когда в том появляется нужда?

Для официальных идеологов Сталин остался Великим Вождем, победителем Гитлера и строителем «социализма».

«Человечество состоит из живых и мертвых», — заметил Огюст Конт. Но правители философов не читают, они их «ликвидируют» или замалчивают. Ведь мертвые бывают опаснее живых.

В наше время с помощью химии у человека можно вызвать искусственную потерю памяти. Правители наловчились прививать целым народам эту болезнь — другими средствами: ежедневной громовой пропагандой, фальсификацией истории, репрессиями. И вот уже общество отрекается от предков, от своего прошлого. На протяжении жизни одного поколения в общественной памяти происходят серьезные, часто необратимые сдвиги: выпадают важные события, факты, имена, целые исторические пласты. Следующее поколение входит в жизнь со стойкой амнезией, искусственно привитой, искусно поддерживаемой.

Джордж Орвелл оставил образное описание этой государственной машины фальсификации. Кое-где боятся его книги, за чтение Орвелла — тюрьма.

Почетное признание. Оно дороже самой высокой литературной премии.

В некоторых странах юные поколения вырастают без знания древней мифологии. Детей вскармливают на мифах новейшего времени, прославляющих могущество и непобедимость своего народа и божественное происхождение своего правителя. Так зарождается великодержавный шовинизм, крайний национализм. И возрождается идолопоклонство. На этой искусственной почве вырастает не поколение свободных граждан, а очередная партия пушечного мяса.