Порубежная война
Шрифт:
— Что ты имеешь в виду? — покосился на него Медведев.
— Как только я освободил этого юношу — Тимофея Мосальского, — он сразу же попросил меня, позволить ему поговорить со своими друзьями. И вот он беседует с ними уже два часа. Я обещал тебе зрелище и сейчас ты его увидишь. Но сперва выпьем за то, что мы снова вместе!
После нескольких речей и хорошей закуски Леваш распорядился:
— Привести сюда пленников!
Князей Воротынских со связанными за спиной руками подвели к помосту, с кольями.
Рядом с ними стоял юный князь Тимофей Мосальский.
— Вот что я вам скажу, братья-князья Воротынские — обратился к ним Леваш. — Вы нарушили все законы — и Литовского княжества и Московского, и законы Божьи и человечьи! Вы хотели лишить жизни ни в чем не повинных людей, которые прибыли к вам с миром, и на которых вы первые напали, виня их потом за то, что они защищали свою жизнь! Этот поступок заслуживает самого сурового наказания.
— Прости Леваш, — перебил его с низким поклоном князь Мосальский. — Прежде чем ты продолжишь, позволь мне сказать слово и, быть может продолжение твоей речи будет иным.
— Что ж, изволь, коли просишь, — согласился Леваш и, садясь, шепнул Медведеву, — Ну вот, я же тебе говорил…
— Я обращаюсь к вам ко всем, — сказал Тимофей собравшимся за столом, — по просьбе моих друзей, стоящих здесь перед вами. Я знаю их с детства, и поверьте — они не плохие люди. Но согрешить может каждый, — лишь святые безгрешны, — главное, это осознать свой грех и покаяться. Они глубоко сожалеют о своем поступке и искренне раскаиваются в нем.
Тимофей сделал паузу. Князья Воротынские стояли, опустив головы.
Мосальский продолжал:
— Они просят прощения у своей сестры и ее супруга и намерены никогда больше не вступаться в их землю а, напротив всеми своими силами помогать семье Аристотелевых во всем. Они просят прощения у Медведева и Бартенева, они просят прощения у родных и близких всех, кто погиб в результате этого происшествия. Наконец, они просят прощения у всех, кто сейчас находится здесь и всех кто не может нас слышать, если то решение, которое они приняли, не приведи Господь, принесет в будущем кому-то горести и беду.
Братья Воротынские низко поклонились на три стороны.
Тимофей продолжал:
— А решение они приняли такое: просить Великого московского князя Ивана Васильевича о принятии их в подданство и оставить за ними принадлежащие им земли и людей, дабы могли они исправно нести службу Московскому княжеству! Вот их просительные грамоты.
Легкий ропот пробежал по толпе и сменился как бы общим вздохом облегчения — все поняли, что князья сделали единственно верный в их положении шаг, чтобы избежать преследований со стороны Москвы, — о бывшем своем княжестве никто не думал — Москва всегда казалась страшнее и опаснее Литвы…
— Ну что же, — сказал Леваш, принимая грамоты у Мосальского, — Я думаю, это единственно правильное решение. Грамоты я передаю Василию Медведеву, потому что он уполномочен принимать такие документы и передавать их лично Великому князю. Раз ты говорил от имени своих друзей, позвольте и мне сказать от имени моих. Мы настолько давно знакомы, что, мне кажется, я не ошибусь, выражая их мнение. Медведев и Бартенев люди благородные смелые и я уверен, что они, как истинные христиане примут к сердцу раскаяние князей Воротынских и простят им грехи их, как Бог велит. Меня же извините за то, что тут у вас беспорядок наделал — он обвел взглядом еще дымящийся в местах взрывов частокол и пятна крови на деревянных настилах площади — постараемся убрать и поправить перед отъездом — ведь теперь мы все свои!
Леваш отдал распоряжение разобрать помост и попросил Воротынских, чтобы они помогли своими людьми.
— Кого ты ищешь? — спросил Медведев, увидев, что Филипп непрерывно вертит головой.
— Я думаю, мы еще не со всем здесь покончили. Я хочу увидеть того черноусого Дениску.
— Сейчас спросим.
Медведев обратился к Дмитрию Воротынскому и попросил привести сюда Дениса, который нес ночью караул. Дмитрий сдержанно поклонился Медведеву и глянул на брата. Семен кивнул, Дмитрий скрылся в доме и вскоре вернулся с Денисом.
Филипп встал и вышел навстречу.
— Послушай, Денис, — ты убил человека только за то, что он хотел помочь нам. Ты мог бы сразу отказаться, когда он предлагал тебе деньги. Но ты согласился, обманул его, а затем убил. Я считаю, что это подлый поступок, и ты должен понести за него наказание.
Денис вздохнул, выпрямился и сказал.
— Теперь все мы в ваших руках и вы можете сделать, что хотите.
— Ты неправильно понял меня, — сказал Филипп. — Сейчас здесь действительно все в нашей власти, и твоя жизнь тоже. Но я хочу дать тебе шанс. Сейчас ты возьмешь саблю, а я встану против тебя без всякой брони и оружия. Если тебе удастся нанести мне хотя бы одну царапину саблей — ты свободен, но если я нанесу тебе удар безоружной рукой…
— Я не выйду с саблей против безоружного! — сказал Денис. — Это ниже моей чести. И я не совершил никакой подлости — я дворянин князя Воротынского и всегда верно служил ему! А если ты хочешь драться со мной — бери саблю, и будем драться. Меня не пугает твой рост и твоя сила — посмотрим, как ты владеешь оружием!
— Минутку, — вмешался Медведев. — Позволь Филипп я предложу другое решение, и если Денис — действительно человек чести, как он говорит — то он его примет! Послушай меня Филипп, я думаю, это решение удовлетворит всех и будет достойным памяти Власа Большихина. Ты, Денис, как никто другой, знаешь все подробности происшедшего — ты был с князьями Воротынскими у Аристотелевых и видел все, что там произошло, ты был и здесь. Так вот — если ты честный и порядочный человек — возьми бумагу и опиши все, как было, ничего не укрывая, от начала и до конца! И если дойдет до какого-либо расследования, пообещай, что ты готов будешь встать перед кем угодно, хоть перед самим королем Казимиром и рассказать всю правду о том, что тут произошло!
— Что ж, — это справедливо, — сказал Денис я готов все описать и предстать перед любым судом.
— Ты согласен, Филипп? — спросил Медведев.
— Йох-хо! Ты как всегда смотришь вперед гораздо дальше, чем я… Пусть будет так!
На том и порешили.
К Медведеву и Филиппу подошел Тимофей Мосальский.
— Я хотел проститься, — мне надо ехать.
— Спасибо за помощь — сказал Медведев, — мы видели, как ты пытался остановить казнь.