Поручик Ржевский или Дуэль с Наполеоном
Шрифт:
На ложе любви император держался степенно, важно, точно попадая в ритм «Марсельезы». Он куда меньше, чем поручик, был взволнован происходящими под ним событиями. К тому же на его стороне было преимущество в возрасте, позволявшее ему легко сдерживать свой корсиканский пыл.
— Мадемуазель, перестаньте подмахивать, — время от времени советовал он своей чересчур увлекшейся партнерше.
Но настал блаженный миг — и блондинка, изменившись в лице, целиком отдалась первобытному инстинкту.
Содрогания
Брюнетка под Ржевским тоже вдруг забилась словно рыба об лед.
Дуэлянтам стало не до смеха.
Между тем пожар за окнами разрастался со скоростью ветра. Огонь быстро подбирался к Кремлю, захватывая его в зловещее кольцо.
Коленкур совсем обезумел от этого зрелища. Он хотел закричать во все французское горло, но вдруг понял, что напрочь лишен голоса. Подскочив к барабанщику, он стал хватать его за руки и биться головой о плечо. После чего, получив в пределах одного музыкального такта порцию ритмичных ударов по темени, без чувств грохнулся на пол.
Дуэль продолжалась.
Гвардеец отчаянно выбивал дробь.
Куртизанки хрипели от удовольствия.
Наполеон и Ржевский держались из последних сил.
— Тра — та — та — та! та! та! та! та-а! та — та! Тра! та — та! та! Тра! Та — та!
И тут Наполеон вдруг почувствовал, что его окутывает сильный и весьма противный запах. Он посмотрел вбок, на соседнюю пару. И поймал веселый взгляд Ржевского:
— Что, мон сир, припекло?
— Откуда это странное амбре?
— Ваша яичница пригорает.
— Наглец!
В тревоге оглядевшись, Наполеон заметил огненные всполохи за окном.
— Пожар… — Он закашлялся. — Предлагаю перенести дуэль.
— Черта с два! — возразил поручик. — Сгорю, но не прекращу!
Куртизанки под дуэлянтами захныкали. Они уже пришли в себя и теперь тряслись от страха.
Мелкое дрожание женских тел неумолимо приближало дуэль к развязке.
— О нет, каналья! — вдруг возопил Бонапарт.
— Ага — ха — ха! — возликовал Ржевский. — Я выиграл!
Внезапно двери распахнулись, и в зал вбежало несколько генералов во главе с Мортье.
Занятие, за которым они застали своего императора, их нисколько не удивило и тем более не смутило (гении, как известно, неподсудны; особенно в столь поздний час); но жизнь императора была в опасности.
— Вы с ума сошли, Луакре! — набросился Мортье на доктора. — Как вы посмели забыть о здоровье нашего императора!
— Но здесь нет сквозняков, — растерянно бормотал тот, вытирая взмокший лоб подвязкой мадам Сисико.
— А пожар?!
— Какой пожар?
— Взгляните в окно, несчастный вы идиот! Император может сгореть заживо.
— Да, да, — подхватил Коленкур, тяжело подымаясь с пола. — А ведь я предупреждал…
Бонапарт мешком лежал на Маргарите, подергивая в изнеможении левой ногой.
Пользуясь тем, что Ржевский на мгновение отвлекся, Виолетта ящерицей выскользнула из — под него и кинулась бежать.
— Ах ты стерва! — озверел поручик, бросаясь вслед за ней со спущенными штанами. — Стой! Тпру — у — у, бля! Догоню — убью!!
Брюнетка выскочила из зала. Поручик — за ней.
Генералы во главе с Мортье приводили в чувство своего императора, которого заклинило на Маргарите. На двух беглецов никто не обратил никакого внимания.
Повсюду царила суматоха. Французы спешно покидали кремлевские палаты.
Догнав Виолетту в задымленном коридоре, Ржевский затащил ее за штору и тут же оседлал. Ей оставалось только жалобно попискивать в его медвежьих объятиях. От ужаса и удовольствия.
— Ну, вот и все, — выдохнул он через минуту, празднуя победу русского оружия. — И чего бежала, дурочка?
— Испугалась, месье, — оправдывалась куртизанка, подымаясь с пола. — Я люблю, когда пожар внутри меня, а не снаружи.
— Да-а, мы, кавалеристы, народ горячий, — усмехнулся Ржевский, шлепнув ее по мягкому месту. — Под нами порой и седло дымится.
Она вильнула бедрами.
— Клянусь Мадонной, это было нечто невообразимое! Куда до вас пехотным генералам!
Ржевский, отряхнувшись, направился к двери.
— Месье, а деньги? — крикнула куртизанка.
— Гусары денег не берут! — не оборачиваясь бросил поручик и исчез в кремлевском дыму.
Москва пылала.
Глава 57. Каламбур
Александр I за последние дни потерял сон и аппетит. Каждую ночь ему снился Наполеон и эшафот с гильотиной. Царь кричал во сне, зовя на помощь Беннигсена, Нарышкину и брата Константина. Являлся почему — то один Кутузов, прогонял Наполеона и раскрывал царю свои объятия. Александр просыпался на мокрой от слез подушке. Прислуга давно привыкла к его ночным воплям и спала как убитая.
Отказавшись от обеда, Александр позвал в свой кабинет Акакия Филиппыча.
— Какие новости из Москвы? — с тревожным вздохом спросил царь.
— Начались дожди, ваше величество, и пожары затихают.
— Слава богу… Что еще?
— Поручик Ржевский проник в Кремль и устроил с Наполеоном дуэль.
— Что?! Убил? — подпрыгнул Александр.
— Нет.
— Ранил?
— Нет. Но утомил изрядно.
— Никогда не поверю, чтобы мои гусары не смогли попасть в этого жирного борова!
— Но дуэль была не на пистолетах, — Акакий Филиппыч замялся, — а, в некотором роде, на женщинах…