Порвали парус
Шрифт:
Перед Сценарио кафе(?) Ингрид чуть задержалась, припарковывая автомобиль, а я вошел и сел за первый попавшийся свободный стол.
В первое время, помню, было интересно вот так рассматривать людей в кафешке или в баре, мгновенно собирая о них всю информацию, начиная от медицинской карты родителей, пребывания в яслях, детском саду, школе, поведение в обществе, награды и поощрения, приводы в полицию, премии, бонусы, сомнительные сделки, семейный статус, отзывы на работе, характеристики открытые и внутрикорпоративные…
Каждый, как на ладони, и кем бы не прикидывался перед окружающими, моментально вижу, что из себя представляет на самом деле. Сегодня это доступно только мне, а завтра станет обыденностью для всех, а это значит, нынешний мир рухнет безвозвратно.
А каким будет?
Ингрид появилась веселая и оживленная, жизнь в мире налаживается, села напротив. Появилась официантка с папкой «Меню» в руках, взглянула на Ингрид, на меня, папку положила передо мной.
Ингрид усмехнулась.
– Ничего не замечаешь?
Я посмотрел вслед официанте.
– Что? Натуралка, разведена, детей нет, незаконченное высшее, небольшие проблемы с печенью, начальный сколиоз…
Она прервала:
– Я не об этом.
– А о чем?
Она произнесла лениво:
– Уже второй день меню кладут перед тобой. Не понял?
– А-а-а, - сказал я, - ну это понятно, женщины чуют, у кого кошелек толще. У кого толще, тот и мужчина.
Ее нос попытался сморщиться в гармошку, но не получилось, только крылья пару раз хищно дрогнули.
– Все-то понимаешь, мимикрун… Ешь быстрее, Мещерский будет у себя через двадцать минут.
Мы справились с бутербродами и кофе за семь минут, а еще через пять уже докладывали Мещерскому, как и что сейчас в ЮАР, и почему мир никогда не будет таким, каким был вчера или даже сегодня утром.
В разгар доклада вошел Бондаренко, бросил на стол начальству пару распечатанных листков.
Мещерский поинтересовался:
– Что это?
Бондаренко бросил косой взгляд в мою сторону.
– Непонятки, товарищ полковник. Пришло сообщение от военной разведки Пентагона. Там один доложил, что был схвачен на границе с Катаром. Его повезли трое в военный лагерь боевиков. С ними поехала и одна женщина. По дороге застрелила обоих охранников и шофера, его освободила от наручников, велела садиться за руль и гнать на север, там сейчас правительственные войска. Когда он спросил, кого должен благодарить за спасение, она ответила загадочно «Профессора Лавронова».
Мещерский сдвинул печами, поднял от бумаг взгляд на меня.
– Вряд ли имела в виду вас, профессор… Хотя фамилия редкая.
– Жгучая брюнетка, - спросил я, - но с прозрачными, как горная вода глазами?
Бондаренко сказал виновато:
– Это все, что было передано. А нам потому, что фамилия «Лавронов» встречается только у русских.
Мещерский поинтересовался с подтекстом:
– Профессор, что вы о ней знаете?
Я пробормотал:
– Да так, случайная встреча… Повязались пару раз, надо было время скоротать… Ничего личного. Она из Ирландской Революционной Армии.
Бондаренко смотрел на меня с огромным уважением.
– Профессор… А здесь, наверное, деньгами берете?