Пошатнувшийся трон. Правда о покушениях на Александра III
Шрифт:
Уже из приведенного текста видно, что это не умозаключения княгини Юрьевской, а результат серьезной проработки вопроса в архивах. Достоверно известно, что поиски в московских архивах в части родословной Долгоруких велись, и были получены результаты, подтверждавшие родословную княгини Юрьевской. В общем, за выбранной формой воспоминаний о прожитых днях в марте 1881 года скрывалось изложение целой программы предстоявшей коронации русской императрицы, выбранной императором Александром II в одной из древнейших русских фамилий, с целью полностью удовлетворить основные российские сословия, дворян и крестьянство, предоставив им достойное представительство во власти. В русском образованном обществе книга произвела тихую сенсацию. Можно себе представить, каково было читать такие воспоминания княгини Юрьевской внуку барона де Гранси, попавшему на русский трон в
По книге рассыпано много других сведений, которые были доступны княгине, упоминаемых вскользь, без конкретизации, но, безусловно, заслуживающих внимания ввиду высокой степени информированности автора. Со слов Юрьевской, за день до роковой поездки императора на развод войск в Манеж от министра внутренних дел Лорис-Меликова были получены заверения, «что на пути следования императора к манежу будут приняты все человечески возможные меры предосторожности». Отдавая должное деятельности Лорис-Меликова на посту министра, княгиня вынуждена была констатировать, что на месте преступления, то есть вдоль всей набережной Екатерининского канала, отсутствовала организованная охрана проезда государя. Факт этот, никогда не упоминавшийся у российских исследователей, очень точно зафиксирован в книге Виктора Лаферте. Тем не менее Лорис-Меликов попал в список ближайших сотрудников Александра II, составленный княгиней, и удостоился нескольких комплементарных пассажей. Характеристики министров из ближайшего окружения убитого императора в книге звучат так, как будто княгиня сама принимала участие в их назначении. Говоря о формировании кабинета министров, княгиня отмечала:
«Несмотря на неисчислимые трудности при назначении высших должностных лиц государства, императору Александру II удалось к концу его царствования окружить себя избранными умами, сформировавшими Совет министров. Назовем среди них графа Милютина, графа Лорис-Меликова, графа Адлерберга, министра финансов Абазу. Высокий ум этих четверых деятелей, окружавших трон Александра II, служил для русского народа надежной порукой тому, что важнейшие государственные дела доверены высокоталантливым людям, вселяющим надежду на процветание страны».
Особое место в управлении страной княгиня Юрьевская отводила брату императора, великому князю Константину Николаевичу. В описании княгини Константин Николаевич – мозговой центр управления, многолетний председатель Госсовета и правая рука императора. Все важнейшие государственные решения проходили через его руки, включая назначения ключевых министров. Княгиня с негодованием отвергла все грязные обвинения великого князя в тайных замыслах против императора, рождавшиеся в аристократических кружках, близких к наследнику. При этом Екатерина Михайловна показала свою политическую прозорливость, которая вполне применима к некоторым моментам современной российской истории:
«В России имеется многочисленная партия реакционеров, которые стремятся к возврату исконной примитивной организации и не видят никакой разницы между либерализмом и радикализмом. Реакционеры эти преследуют просвещенный класс либералов, которых они смешивают с революционерами или радикалами. Они несправедливо причисляют к ним и всех приверженцев либеральных реформ, прославивших царствование Александра II.
Клевета на великого князя Константина простерлась вплоть до обвинения его в оппозиционности государю. Александру II было небезызвестно об этих клеветнических атаках, но он не придавал им никакого значения, и они ни в чем не умаляли его доверия к брату. Нет сомнения в том, что великий князь Константин займет славное место в навеки памятной истории царствования своего именитого брата Александра II… Мыслящая часть русской нации сумеет оценить его высокие способности и отдать справедливость его великим заслугам. И хотя ныне великий князь Константин отказался от политической жизни и живет в уединении, о нем всегда будут помнить все, кто его знал».
Учитывая то обстоятельство, что к моменту выхода книги Виктора Лаферте все пять, упомянутых Юрьевской деятелей пребывали в отставке, такого рода оценка правительства Александра II звучала как прямое указание на произошедший 1 марта 1881 года государственный переворот.
Далее княгиня разъяснила детали оставленного императором завещания. В этом немаловажном вопросе среди историков до сих пор нет единомыслия. Возможно, разночтения происходят из обычной неосведомленности или нежелания признать книгу Екатерины Юрьевской, подписанную псевдонимом Виктор Лаферте, историческим документом.
Во всяком случае, княгиня предельно ясно объяснила общественности, как распорядился своими личными активами покойный монарх:
«Обратимся теперь к вопросу о состоянии, которое император Александр II завещал своей семье. Оно было поделено на равные доли между супругой и всеми сыновьями его величества, обладавшими титулом великих князей. Таким образом, княгиня вместе с тремя детьми получила сумму в три миллиона рублей. Установив меньшую долю состояния для своих детей от второго брака, император еще раз представил блестящее доказательство своей деликатности и совестливости; ибо сумма, завещанная его второй семье, происходила из капитала, накопившегося за немногие годы сбережений в его личной казне». Наряду с этим княгиня Юрьевская посчитала уместным озвучить милости, которые исходили от Александра III: «Узнав о подробностях завещания покойного отца, нынешний император Александр III нашел, что вдове и трем ее детям этого недостаточно. Поэтому он велел купить для княгини и ее семьи небольшой мраморный дворец старшего сына великого князя Константина. Более того, его величество назначил княгине годовое содержание в сто тысяч рублей, чтобы доходы с ее личного состояния могли со временем увеличить предназначенный ее детям капитал». Приведенные вдовой данные о полученной ею недвижимости и выплатах впечатляли.
Образ княгини Юрьевской после выхода книги Виктора Лаферте в представлении русского образованного общества изменился. Стало ясно, что рядом с Александром II стояла неординарная женщина, не считаться с которой невозможно. Можно не сомневаться, книга попала в руки Александру III не позднее мая 1882 года и произвела нужный эффект. Особенное впечатление оставляла пятая глава книги, где поднималась тема равнородства брака княгини Юрьевской с императором Александром II и, следовательно, его легитимности. Упоминание о документах, которыми она располагает, произвело на внука барона де Гранси, добравшегося до русского трона, отрезвляющее действие. Широкое обсуждение легитимности семейного клана детей императрицы Марии Александровны в европейской прессе не входило в планы Александра III. Ошибка с выталкиванием Юрьевской из Петербурга оказалась фатальной. В Париже единовременно оказались три самых серьезных оппонента императора: великий князь Константин Николаевич, бывший министр внутренних дел Лорис-Меликов и вдова Александра II. Незадачливый монарх срочно дал задний ход. В ответном письме княгине Юрьевской император, как мог, смягчил свое бестактное поведение и, главное, заверил ее, что она может приезжать в Россию в любое время.
Екатерина Михайловна приняла извинительный тон «милого Саши», но в письме к императору от 2 января 1883 года позволила себе заметить:
«Благодарю Вас за письмо, полученное 1 декабря, оно меня очень успокоило… Что касается глупой книги Лаферте, я никогда о ней не упоминала в моих письмах к Вам, так как я уверена, что Вы понимаете, что писать книгу анонимно есть вещь для меня невозможная по той простой причине, что ни у кого нет таких документов, как у меня. Вы должны меня слишком хорошо знать, чтобы не сомневаться в том, что я не думала и не думаю писать никаких книг, романов и т. п.».
Александру III, которому были адресованы эти строки, следовало понимать, что книга Лаферте – только начало, у которого может быть совсем другое продолжение.
Далее отношения императора и вдовы развивались вполне конструктивно. Император осознал, что произведенных по завещанию отца платежей и имущественного обеспечения семьи убитого отца недостаточно. Договорились продолжить обсуждение возникших проблем сразу после коронации Александра III. Такая встреча Екатерины Юрьевской и коронованного императора произошла, но содержание переговоров, разумеется, никому неизвестно. Разве что какую-то определенность можно извлечь из слов самого Александра III, записанных им в дневнике, сразу после разговора с Юрьевской: «…были тяжелые минуты, были разные столкновения, недоразумения и щекотливые объяснения, но в конце концов устроились наилучшим образом, и надеюсь, больше не будет никаких недоразумений и что все пойдет как следует» [12]. Разговор имел место в Ливадии в октябре 1884 года. Сам факт встречи Александра III и княгини Юрьевской в Ливадии тщательно скрывался, и до сих пор о нем мало что известно. Однако известно другое: для вдовы все устроилось действительно наилучшим образом, но за границей. Такова была договоренность. Зато в обмен на политическую лояльность вдова получила самую высокую степень пожизненного финансового обеспечения.