Пошел купаться Уверлей
Шрифт:
— Туда, туда! Иди прямо, придешь. Быстро придешь.
И Филин пришел в старенькое кирпичное здание. У подъезда стояла одна-единственная машина. Красная «бугатти». Номер у нее был простенький — 004. И буквы: АУТ.
Как ни странно на первом этаже не было ни одной двери, и Евгений поднялся на второй. На новеньких, обитых светлой клеенкой, дверях красовалась вывеска: «Плановый отдел».
В большом зале сидело человек двадцать женщин. Вглядываясь в экраны компьютеров, они с умным видом морщили лобики
Глядя на это цифровое «половодье», Евгений на мгновенье зажмурился.
И, открыв глаза, спросил у ближайшей дамы:
— А где сидит начальство?
Дама молча показала куда-то в угол зала.
Начальство сидело в маленьком кабинетике, на дверях которого была привинчена красивая вывеска: «Бубнов И. С.».
«Не спешат поменять вывеску, — подумал Филин. — А может быть, еще не знают? Да нет, пошел уже третий день, как его прикончили». Он постучал в дверь, а так как никто не откликнулся, нажал на ручку и вошел.
Из-за экрана компьютера выглядывало молодое, симпатичное лицо. Все бы хорошо, но голова была совсем лысая. Хоть шаром покати. Ну, прямо «дядя Ося голова босиком». Фразу эту Евгений где-то слышал. Но вот где, вспомнить не мог. Да не очень-то и старался вспомнить.
— Чем могу помочь? — спросил лысый молодой человек.
— Я из уголовного розыска, — представился Филин. И, улыбнувшись, слегка развел руками. Дескать, так уж получилось. Извините.
Он подошел к столу и, не дождавшись приглашения, сел.
— Хотел бы получить от вас кой-какие сведения.
— Какие, например?
— Почитать некоторые личные дела. Поспрашивать вас.
— А документики у вас имеются? — Молодой человек говорил вальяжным баском, слегка покровительственным. Наверное, лысая голова придавала ему чувство уверенности. Хотя он и знал наверняка, что «документики» имеются. А Евгения покровительственный тон собеседника всегда раздражал. Ему хотелось в ответ дерзить. Но он умел сдерживаться. Особенно в таких случаях, ведь это ему нужны были сведения.
Филин достал из кармашка служебное удостоверение, показал молодому человеку. И вспомнил преподавателя латинского языка. У того по голове тоже было хоть шаром покати. Но препод так стригся. Под ноль. И ему было за семьдесят. Он всегда говорил студентам:
— Мне уже столько лет. А лысина отсутствует. Почему, догадайтесь.
Студенты смеялись. Стоило всю жизнь проходить без волос, чтобы потом похваляться отсутствием лысины.
— Вы, конечно, знаете, что Бубнов, бывший начальник вашего отдела, умер?
— Да, знаю. Я его зам. Фамилия моя Симкин. Олег Тимофеевич. Временно исполняю его обязанности. И во время его болезни исполнял…
— Он долго болел?
— Две недели. А долго это или нет, не знаю… — молодой человек вздохнул. — Он у нас сердечник. Был. Частенько прибаливал.
— Это ваша машина у подъезда? Похожа на спортивную. И номер странный.
— Чего ж тут странного? — Симкин пожал плечами. — Номер как номер. А машина, действительно, спортивная. «Бугатти». Я ее холю и лелею. Она у меня в гараже обычно стоит. Не мокнет и не мерзнет.
В словах Симкина чувствовалась гордость за машину. «Фанат, — подумал Евгений. — Для него, наверное, машина — свет в окошке. Но уж больно он спокоен. Не чувствует за собой никакой вины? А номер мы все-таки проверим. Димон говорил — буквы запоминающиеся: АУТ. И тут АУТ! Точно, как в аптеке».
— Личное дело Бубнова вы мне дадите?
— Увы, личные дела хранятся в Управлении кадров. — Симкин развел руками. Как показалось Филину, с большим удовольствием.
— Надо же, я об этом не подумал. Придется в Управление кадров идти. Это далеко?
— Не очень, — усмехнулся Симкин. — Следующий дом. Такой же дряхлый. Что ж, у вас больше и вопросов ко мне нет?
— Иван Сергеевич пил?
Симкин опешил.
— А вам это зачем?
— Ну, знаете… То, се. Врачи во мнениях разошлись. А нам точность требуется.
— Ему-то что? Он же машину не водил.
— Так пил он или нет?
Молодой человек наморщил лоб, как будто решал большую проблему. Обычно в таких случаях говорят: и хочется, и колется. А мама не велит.
Наконец он промямлил:
— Выпивал иногда. Но так, чтобы в запой уходил… Нет, не было.
— Ну, спасибо, молодой человек, — попрощался Филин. — Берегите свою красавицу. Не забывайте в гараж ставить.
В приемной, обставленной дорогой, но неброской мебелью, за огромным письменным столом сидела молодая женщина, увидев которую Филин подумал: да ей же место на подиуме, а не в скучном Управлении! А может быть, она, как и он, просто посетительница? Темные, почти черные волосы уложены модной стрижкой. Евгений не разбирался в женских стрижках, но мог бы голову дать на отсечение, что стрижка у девушки модная.
Чувствуя на себе восторженный взгляд посетителя, красавица и глазом не повела, не улыбнулась. Сидела застыв, словно боялась расплескать свою яркую привлекательность.
Восхищение сменилось разочарованием. Филин не любил таких красавиц. Они напоминали ему манекены из витрин. Он подумал о том, что творец, создавший это произведение искусства, не подумал вдохнуть в него жизнь. Женщина показалась ему просто… Нет, мымрой она не была. Красавицы не бывают мымрами.
— Что вы хотели, молодой человек? — спросила красавица. Евгений заметил, что стол, за которым сидит девица, пустой. Ни одной бумажки, ни одного карандашика. Наверное, чтобы не отвлекать посетителей.