Пошлая история
Шрифт:
Потом Алмазова всей гурьбой повели в столовую, довольно большую комнату с камином, обставленную весьма своеобразно. Мебель, сколько её ни было в комнате, вся была разнотипной. Казалось, хозяева где-то воруют её. Здесь удалось украсть стулья, здесь - шкапик и стол, здесь подобрали диван - вот и сложилась обстановка.
В столовой был уже накрыт стол. Хозяева усадили Алмазова и принялись потчевать. На закуску предлагали рыбок и разные соленья. Потом все ели очень вкусный, обжигающий борщ, который Наталья Семёновна называла своим фирменным. А после борща подали запечённого с гречкой гуся, подстреленного на
Разговор спервоначалу не клеился. Алмазова расспрашивали о родителях, о том, где он учился, какие имеет планы на будущее. Наталья Семёновна поинтересовалась, кто он по гороскопу. А когда Алмазов ответил, что по гороскопу он Скорпион, Наталья Семёновна изобразила испуг, а затем, переведя взгляд на Сашеньку, сделала ей «страшные глаза». Алмазов, впрочем, отвечал охотно и подробно, стараясь придать своему тону дружелюбно-шутливое выражение. И рассказал даже презабавный случай из своей студенческой жизни. Но всё равно выходило натянуто: все слушали внимательно, как-то недоверчиво улыбались и кивали тоже недоверчиво.
После гуся подали чай. И когда принялись за пирог с малиной, одна из сестёр Ивана Фёдоровича, Таисия Фёдоровна, вдруг спросила Алмазова:
– Как Вам понравилась рыба?
И, не дожидаясь ответа, добавила:
– Это в нашем гастрономе продаётся. В нашем гастрономе самая лучшая рыба в городе, и цена самая приличная…
– Неправда! – вмешалась вдруг Ася, дочка другой сестры Ивана Фёдоровича, Лилии Фёдоровны. – В вашем гастрономе самая дорогая рыба. У нас в шестьдесят седьмом гораздо дешевле!..
– Гораздо дешевле! – как эхо повторила Лилия Фёдоровна.
– В шестьдесят седьмом дешёвая рыба?! – Таисия Фёдоровна даже руками всплеснула.
– В шестьдесят седьмом дешёвая рыба!!! Если вы, Илья, захотите купить рыбы, так это только в нашем гастрономе! – и Таисия Фёдоровна строго посмотрела на Асю. – А в шестьдесят седьмой и «Опин» даже не заходите! Это вообще…
– Опин? – не понял Алмазов.
Тут все оживились и заулыбались, точно речь зашла о чём-то родном и немного несуразном, доставляющем хлопоты, но составляющем неизменную гордость. Ася же захохотала так громко, что Алмазов вздрогнул.
– Там вывеска на английском, - пояснила она Алмазову. – «Open». Открыто, значит… Кстати, отличный магазин! – тут уж настал её черёд бросать взгляды на Таисию Фёдоровну.
Но Таисия Фёдоровна не собиралась сдаваться без боя.
– «Опин» - отличный магазин?! – воскликнула она. – Надо же такое сказать… «Опин» - отличный магазин!..
– Да! – отозвалась Лилия Фёдоровна. – «Опин» - отличный магазин!.. Мы там и крупу дешёвую берём.
– Это в «Опине» дешёвая крупа?! – ужаснулась Таисия Фёдоровна. – С ума сойти! Чего только не услышишь!
И она засмеялась неестественным, деревянным смехом.
Захохотала и Ася. И Алмазов, снова вздрогнув, принялся украдкой разглядывать её.
Лет Аси было что-то около тридцати. Была она
Если Ася не спорила, она смеялась, если не смеялась, то обязательно спорила. Впоследствии, общаясь с Асей, Алмазов всё вспоминал одного сумасшедшего, которого раз встретил в метро. Тот, зашедши в вагон, остановился и оглядел публику таким взглядом, точно хотел сказать: «Ну, сейчас я вам устрою!» Затем прошёл на свободное место, уселся и замер. Но как только объявили следующую станцию, он оживился.
– …Комсомольская… - раздалось по громкой связи.
– Пионерская! – выкрикнул горе-пассажир и зашёлся безудержным, неистовым смехом.
– …Красные ворота…
– Чёрные ворота!.. Ха! Ха! Ха!
– …Чистые пруды!..
– Грязные пруды! Ха! Ха! Ха!
И так далее…
Когда-то Ася была замужем, но муж оставил её. И с тех пор смыслом своей жизни Ася сделала поиск нового мужа, который отчего-то никак не находился. Хотя Ася и не оставляла попыток, то и дело отправляясь в рейд по злачным заведениям городка, а в выходные добираясь и до столицы. Время от времени у Аси появлялись какие-то обожатели, остававшиеся на некоторое время пожить у неё. Но никто из них не задерживался, и все они покидали несчастную Асю довольно скоро.
Из желания ли найти себе спутника жизни, а может, из каких-то особенных свойств беспокойной своей натуры, но только Ася, во что бы то ни стало, всегда и во всём желала казаться оригинальной и непохожей на прочих людей. В семье у неё была репутация «мужского ума», снисканная тем, что, во-первых, Ася окончила с золотой медалью школу, а во-вторых, однажды, будучи совсем юной, отремонтировала без посторонней помощи табуретку, у которой открутились все ножки. Когда же Ася, остригшись наголо, добилась, что её деликатно стали называть чудачкой, она, дабы закрепить славу, принялась чудить на все лады.
Внешне Ася походила на своего отца, Тихона Тихоновича, располагавшегося за столом как раз напротив Алмазова и всеми силами показывавшего, что разговор о крупе ему неинтересен, для чего ухмылялся чему-то своему, хмурил широкие чёрные брови и смотрел куда-то поверх голов.
Человеком он был энергичным и воинственным, никому решительно не доверяющим и во всём полагающимся только на себя одного. При том же, он был философ и большой охотник порассуждать на отвлечённые темы. Так, например, очень интересно рассуждал он о современных нравах.