Послание к Галлатам

Стотт Джон Р.

Но у Гшвла на это был готов ответ. Иудаисты неправильно понимали и истолковывали его позицию. Он совсем не объявлял закон ненужным, ведь он ясно говорил о важном значении закона в замысле Божьем. Однако роль закона заключалась не в том, чтобы дать спасение, а в том, чтобы убедить людей в необходимости этого спасения. По словам Эндрю Джукса, «сатане хочется, чтобы мы доказывали, что безгрешны по закону, который Бог дал нам, чтобы доказать, что мы грешники».

Мнение самого Апостола о предназначении закона мы читаем в стихе 19: «Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений». Павел развивает эту мысль в Послании к Римлянам: «законом познается грех» (3:20); «где нет закона, нет и преступления» (4:15); «я не иначе узнал грех, как посредством закона» (7:7). Итак, главной задачей закона было обнажить грех. Именно закон превращает «грех» в «преступление», показывая его сущность — нарушение святого закона Божьего.

Он был дан после, чтобы превратить нечестивые дела в нарушение закона. Он был дан, чтобы ясно показать, что грех — это бунт против воли и власти Бога. И он был дан «до времени пришествия семени, к которому относится обетование» (ст. 19). Таким образом, закон поворачивал людей к Христу, Семени Авраамову, к Тому, через Которого им простятся прегрешения.

Дальнейшие строки стихов 19 и 20 считаются трудными. Их истолковывают по–разному. Возможно, Апостол подчеркивает, что Евангелие выше закона. Он говорит, что закон был «преподан через Ангелов, рукою посредника» (ст. 19). Деятельность ангелов в связи с передачей людям закона упоминается в Втор. 33:2; в Деян. 7:53 и в Евр. 2:2. «Посредником» несомненно является Моисей. Итак, когда Бог давал закон, Он говорил через ангелов и через Моисея. По выражению Лайтфута, было два посредника, «двойная вставка, двойное посредничество между Дающим и принимающими». [47] Но, давая Аврааму Евангелие, Бог говорил с ним непосредственно, и, наверное, это имеется в виду в фразе «Бог один» (ст. 20). Можно обобщить все сказанное словами епископа Стивена Нилла: «Обетование пришло к Аврааму непосредственно от Бога; закон же пришел через третьи руки: Бог — ангелы — посредник Моисей — люди». [48]

47

Лайтфут, с. 144.

48

Нейлл, с. 44.

Вопрос 2: «Итак, закон противен обетованиям Божиим?» (ст. 21–22)

Второй вопрос отличается от первого: по–видимому, уже не иудаисты задают его Павлу, а Павел спрашивает иудаистов. Он обвиняет их в том, что, по их словам, закон противоречит Евангелию, противоречит обетованиям Божьим. Их учение было таким: «Соблюдайте закон и живы будете». И при этом они думали, что руководствуются практическими соображениями! Павел отвергает это. Их позиция была чисто гипотетической: «Если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона» (ст. 21). Но такого закона не было. Переходя от предположений к действительности, мы видим, что никто и никогда не мог полностью соблюсти закон Божий. Вместо этого мы, грешники, каждый день нарушаем его. Поэтому закон не может нас оправдать.

Как же тогда установить согласие между законом и обетованием? Только увидев, что люди наследуют обетование из–за своей неспособности соблюсти закон; только осознание невозможности соблюсти закон заставляет людей еще более жаждать обетования и показывает его абсолютную необходимость. Стих 22: «Писание всех заключило под грехом» — ведь Ветхий Завет непреклонно провозглашает всеобщность человеческого греха, например: «Нет делающего добро, нет ни одного» (Пс. 13:3). И Писание заключает каждого грешника в плен греха для того, чтобы «обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа». Лютер как всегда сильно выражает свою мысль по этому поводу: «Главное предназначение… закона… не в том, чтобы сделать человека лучше, а в том, чтобы сделать его хуже; другими словами, закон ставит человека перед грехом, чтобы через познание греха смирить его, ужаснуть, уязвить и сокрушить и тем самым заставить искать благодати и привести к благословенному Семени (т. е. Христу)». [49]

49

Лютер, с. 316.

Итак, иудаисты неверно полагали, что закон отменяет обетование и стоит выше его; Павел учит об истинном предназначении закона, которое заключается в том, чтобы подтвердить обетование и сделать его необходимым.

Вывод

Категории, которыми оперирует Апостол, возможно, незнакомы и непривычны для нас. Тем не менее он излагает здесь некоторые вечные истины.

а. Истина о Боге

Ее можно выразить словами из гимна: «Бог воплощает в нас Свое предназначенье за годом год». Некоторым, по–видимому, Библия кажется непроходимыми джунглями, полными противоречий, поросшими путаницей несовместимых понятий. На самом деле все наоборот, ибо одно из главных качеств Библии — ее разумность и ясность. Вся Библия от Бытия до Откровения говорит о высшем предназначении Божьей благодати, о Его плане спасения через Христа.

Здесь Апостол Павел с присущей ему широтой видения связывает воедино Авраама, Моисея и Иисуса Христа. В восьми коротких стихах он покрывает около 2000 лет. Перед ним лежит практически весь ландшафт Ветхого Завета. Он представляет его как горную цепь, где Авраам и Моисей — высокие пики, а Эверест — Иисус Христос. Он показывает, как Божье обетование Аврааму было подтверждено через Моисея и исполнено во Христе. Он учит о единстве Библии, особенно Ветхого и Нового Заветов.

Сегодня Церковь особенно нуждается в библейской христианской философии истории. Многие из нас страдают близорукостью или ограниченностью. Нас так занимают дела столетия двадцатого, что ни прошлое, ни будущее не представляют уже никакого интереса. За деревьями мы не видим леса. Нам нужно отступить назад и попытаться осознать весь замысел Божий, Его вечный план искупления людей для Себя через Иисуса Христа. Наша философия истории должна включать в себя не только столетия после Христа, но и столетия до Него, не только Моисея и Авраама, но и Адама, через которого грех и наказание вошли в мир, и Христа, через Которого к нам пришло спасение. Говоря о начале истории, мы должны говорить и о ее кульминации, когда Христос вернется в силе и славе, чтобы воцариться навеки. Бог, открытый в Библии, действует согласно Своему плану. Он совершает все «по изволению воли Своей» (Еф. 1:11).

б. Истина о человеке

Дав Аврааму обетование, Бог дал Моисею закон. Зачем? Просто потому, что Ему пришлось ухудшить положение дел перед тем, как Он смог его улучшить. Закон обнажал грех, провоцировал грех, осуждал грех. Таким образом, закон должен был сорвать покровы респектабельности с человека и представить его таким, каков он есть на самом деле, — грешным, восставшим против Бога, виновным, подлежавшим суду Божьему и неспособным спасти себя самого.

И сегодня нужно позволить закону выполнять Богом данное ему предназначение. Один из самых страшных пороков современной Церкви заключается в том, что она стремится смягчить учение о грехе и наказании за грех. Подобно лжепророкам, мы «врачуем раны народа… легкомысленно» (Иер. 6:14; 8:11). Вот как говорит об этом Дитрих Бонхёффер: «Только подчинившись закону, можно говорить о благодати… Мне кажется, что было бы не по–христиански приступать к Новому Завету слишком скоро и слишком прямо». [50] Нельзя приниматься сразу за Евангелие, минуя закон. Этим самым мы противоречим Божьему плану в библейской истории.

50

Бонхёффер Дитрих. «Письма и заметки из заключения» — Letters and Papers From Prison, by Dietrich Bonhoeffer (Fontana, 1959), с 50.

Разве не поэтому мы так недооцениваем сегодня Евангелие? Некоторые его игнорируют, другие высмеивают. И в своем современном благовестим мы мечем жемчуг (и самая драгоценная жемчужина — Евангелие) перед свиньями. Людям не оценить красоту жемчужины, потому что они понятия не имеют о том, как отвратительно грязен свинарник. Никто еще не смог оценить Евангелие, пока закон не открыл ему самого себя. Мы начинаем замечать звезды только на фоне темного неба, и только на фоне черноты греха и наказания мы увидим сияние Евангелия.

Только после того как закон сокрушит и обличит нас, мы признаемся, что нужно Евангелие, чтобы перевязать наши раны. Только после того как закон свяжет нас и заключит в плен, мы возопим к Христу с просьбой о свободе. Только после того как закон осудит и убьет нас, мы призовем Христа с мольбой об оправдании и жизни. Только когда закон доведет нас до отчаяния в самих себе, мы поверим в Иисуса. Только когда закон смирит нас «даже до смерти», мы обратимся к Евангелию, чтобы оно возвысило нас до небес.

3.23–29.

ПОД ЗАКОНОМ И ВО ХРИСТЕ

23 А до пришествия веры мы заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере.

24 Итак, закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою;

25 По пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя.

26 Ибо все вы сыны Божий по вере во Христа Иисуса;

27 Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись.

28 Нет уже ни Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе.

29 Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники.