Послание к Римлянам
Шрифт:
Два имени из этого перечня заслуживают более пристального внимания. Так, Прискилла упоминается в стихе 3, а также еще в нескольких стихах Нового Завета, где имя ее предшествует имени ее мужа (Деян. 18:18, 26; 2 Тим. 4:19). Мы не знаем причину ее первенства, но какой бы она ни была — духовной ли (если Прискилла обратилась прежде мужа и была более активной в христианском служении), социальный (если она занимала более высокое общественное положение) или заключалась в ее характере (если она была выдающейся личностью) — в любом случае Павел признает ее лидерство и не возражает против него.
Еще одна женщина, о которой говорит стих 7: Приветствуйте Андроника и Юнию… В греческом тексте второе имя здесь выглядит так: Iounian, что является либо винительным падежом Juntas (мужское имя), либо Junta (женское имя). Толкователи согласны с тем, что второй вариант более вероятен, поскольку первый нигде вообще не встречается. Тогда возможно, что Андроник и Юния были супружеской парой, о которой Павел сообщает следующие сведения: они его родственники, то есть евреи; они когда–то были с ним вместе в тюрьме; они обратились прежде него; они — прославившиеся между апостолами, В каком же из двух его значений Павел использует здесь слово «апостолы»? Самое известное значение — это «Апостолы Христа», то есть двенадцать Апостолов (среди которых Матфей заменил Иуду), также Павел и Иаков — очень небольшая группа, которую Сам Христос лично избрал, назначил и уполномочил быть Учителями Церкви.
Менее известное значение этого слова «апостолы церквей» (2 Кор. 8:23). По–видимому, это была довольно большая группа людей, посылаемых церквями (теперь мы называем таких «миссионерами»), подобно Епафродиту, апостолу церкви в Филиппах (Флп.2:25, буквально «ваш апостол»), или Варнаве и Савлу, посланных Антиохийской церковью (Деян. 13:1 и дал.; 14:4, 14; ср.: 1 Фес. 2:6).
Если под «апостолами» в главе 16 подразумеваются Апостолы Христа, тогда перевод должен бы быть таким: «прославившиеся в мнении Апостолов» или «высоко ценимые Апостолами», так как трудно представить, чтобы малоизвестная супружеская пара могла занять место в одном ряду с Апостолами Петром, Павлом, Иоанном и Иаковом. Но такой перевод не совсем адекватен греческому тексту, и поэтому более разумно сойтись во мнении, что речь идет в этом стихе об «апостолах церквей» и что Андроник и Юния были выдающимися миссионерами.
Большое место, занимаемое женщинами в окружении Павла, свидетельствует о том, что он вовсе не был тем женоненавистником, каким его пытается сделать человеческое воображение. Не проливает ли это некоторый свет на досаждающий издавна вопрос о женском служении? Как видно, из всех женщин, которых приветствует Павел, четверо были усердными работниками на ниве Господней. Прискилла была одной из «сотрудников» Павла, Юния была хорошо известной миссионеркой, а Фива — дьякониссой. Но, следует отметить, что ни одна из них не была пресвитером церкви, вероятность чего, впрочем, полностью не исключается.
б. Единство церкви
Несмотря на многочисленные национальные, социальные и половые различия, церковь была глубоко едина, и это единство значительно превосходило любые расхождения. Поскольку «нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Перечень приветствий содержит несколько подтверждений этого единства Божьего народа. Четырежды Павел говорит о том, что друзья его во Христе (3,7, 9,10), и пять раз — в Господе (8, 11, дважды в 12, 13). Дважды он с теплотой называет их «сестрой» и «братом» (1, 14). Он не сдерживает своих чувств к ним, называя их «возлюбленными» (5,8,9,2). Он также отмечает две стороны христианской жизни, укрепляющие христианское единство: сотрудничество (3, 9) и совместные скорби (4, 7).
Как же практически проявлялось это единство Римской церкви, совершавшееся в ее разнообразии? Нам известно, что они встречались в домах или в домашних церквях, на что Павел делает шесть ссылок (5, 10, 11, 14, 15; ср.: 23) (Деян. 12:12; 1 Кор. 16:19; Кол. 4:15; Фил. 2). На чем основывалось членство в этих церквях? Вряд ли оно определялось полом или социальным положением, то есть вряд ли мужчины и женщины, рабы и свободные собирались отдельно. А как насчет национальных особенностей? Можно допустить, что иудейские христиане и христиане из язычников, и особенно слабые и сильные, хотели встречаться в своем кругу, потому что культура и традиции — сильное объединяющее средство. Но так ли это было в действительности?
Думаю нет. Если бы в римских домашних церквях придерживались каких–либо национальных различий, то это совершенно противоречило бы как некоторым деталям глав 14 и 15, так и тому, к чему ведет замечательно выстроенное рассуждение Апостола. Могли ли члены церкви «принимать» друг друга и «единодушно, едиными устами славить Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа» (15:6 и дал.), если бы они поклонялись Богу в разных, этнически разделенных домашних церквях? Такое состояние церкви было бы абсолютным противоречием принципу единства церкви в ее разнообразии.
Как свидетельствуют эксперты в области роста церквей, люди любят поклоняться Богу в среде своих родных и друзей, в среде подобных себе. Поэтому, видимо, в различных общинах необходимы некоторые уступки в языке, который представляет собой самый страшный барьер. Но разнородность — это сущность церкви, потому что церковь — это одно–единственное сообщество во всем мире, где Христос уничтожил все разделяющие перегородки. Нам дано было видение торжества Церкви как «великого множества людей, собранных из всех племен и колен, и народов и языков», поющих в едином порыве хвалу Богу (Откр. 7:9 и дал.). Следовательно, мы приходим к выводу, что однородная церковь — это неполноценная церковь, которая в смиренном покаянии и с упорством должна постоянно стремиться к разнородности [751] .
751
Пасаденские встречи по вопросу принципа единства в однородности. — The Pasadena Consultation on the Homogeneous Unit Principle (Lausanne Occasional Paper no. 1, 1978).
Павел завершает свой список двумя обобщениями. Во–первых, хотя лишь некоторые названы здесь по имени, всем им рекомендуется приветствовать друг друга с целованием (16а). И Апостол Павел, и Апостол Петр настаивали на этом (1 Кор. 16:20; 2 Кор. 13:12; 1 Фес. 5:26; 1 Пет. 5:14), а Отцы Церкви подхватили этот призыв. Иустин Мученик писал: «Окончив молитву, мы приветствуем друг друга целованием» [752] , а Тертуллиан был первым, назвавшим это целование «поцелуем мира» [753] . Логично, что наши устные приветствия нуждаются в подтверждении видимыми и ощутимыми жестами, хотя форма этого «целования» зависит от конкретных культурных традиций и привычек. Так для западно–европейских христиан, по мнению Дж. Б. Филлипса, более подходит следующий вариант слов Павла: «Приветствуйте друг друга сердечным рукопожатием».
752
Иустин Мученик. Апология. — Justin Martyr, Apology 1.65.
753
Тертуллиан. О молитве. — Tertullian, On Prayer, 14.
Во–вторых, приветствуют вас все церкви Христовы (166). Но как же Павел может говорить от лица всех церквей? Или это обыкновенная риторика? Видимо, нет, потому что Павел здесь ведет речь об определенных вещах. Нам известно, что он собирается отплыть в Иерусалим и что люди, назначенные церквями для доставки пожертвований, как раз собрались в Коринфе. Лука сообщает, что среди них были делегаты из Верии, Фессалоники, Дерва, Листры и Эфеса (Деян. 20:4). Возможно, он, с согласия этих людей, передает приветствия от их церквей римским христианам.