Послание пилигрима
Шрифт:
Зивас закончил разделку и попросил меня набрать родниковой воды для варки ухи, оказывается, по дороге к озеру, справа от тропинки между валунами струился родник. Место, откуда он вытекал, было заботливо расчищено и облицовано плоскими камнями. Я осторожно попробовал холодную воду, ее вкус был мягким и даже как будто сладковатым. Притащив полное ведро, я налил в котел и разжег огонь. Все эти хлопоты были непривычны для меня – жителя мегаполиса, который общался с природой только в городских, причесанных парках. Дым костра на фоне лесной свежести, прекрасные окрестные виды, ощущение оторванности от городской цивилизации и разыгравшийся аппетит – эти незабываемые моменты надежно отложились в моей памяти!
Вода закипела и Зивас начал опускать в нее куски рыбы, хотя котелок был большой,
–Рябчики встретились, но я уже лет пять кроме, как по рыбе не стреляю! Еще уток видел на воде. А два года назад, между прочим, медвежьи следы попадались. – Он оглядел дымящуюся паром рыбу и кипящий котел. – Да у вас уже почти все готово! Молодцы! А какие соблазнительные запахи улавливает мой нос!
Супруга Преста принялась разливать горячее кушанье по чашкам. Зивас соорудил на огромном, плоском камне подобие стола, где мы начали занимать места. Прест покопавшись в машине, извлек специально припасенную бутылочку можжевеловой водки и разлил по стаканчикам.
Впервые в жизни, я сидел под открытым небом на походном стульчике и с легким хмелем в голове уплетал уху, сваренную нами из собственного улова. Это было, нечто! Прошли сотни лет с того момента, как мы покинули родную планету и нашли пристанище на [Земле], однако я до сих пор помню ту трапезу в мельчайших деталях. Пожалуй, из таких вот простых, но ярких фрагментов, складывается человеческое восприятие жизненной гармонии, где перевешиваются все негативные проявления жизни.
В тот день мы еще долго наслаждались видами и красотами природы, беседовали, гуляли, пили чай с травами и собирались в обратный путь. И даже трясясь на ухабах грунтовой дороги, теперь уже не жаловались на ее состояние, а одобряли своеобразный барьер, препятствующий массовому появлению человека в этих первозданных местах. По приезду домой я уснул так быстро, словно в одно мгновение кто-то выключил мое сознание, зато утром встал бодрым и отдохнувшим. Выпив чашку кофе, я поспешил на остановку. Но что это? От дыхания шел пар, под ногами хрустели корки льда, а трава покрылась таким густым инеем, будто ее присыпали мукой. Я был хорошо одет и тихо удивлялся резкой изменчивости погоды – вчерашнее тепло легко исчезло под натиском ночных заморозков. Меня также поразило, что за вчерашний день мы ни разу не коснулись научных тем и последних достижений нашей лаборатории.
Как только я переоделся и сдал мобильный телефон, ко мне подошел доктор Зивас:
–Шелт привет! В твоем пропуске сделаны соответствующие разрешения, созвонись с доктором Джадом, он у нас крупнейший авторитет в области термоядерного синтеза, его лаборатория непосредственно занимается разработкой узлов промышленных термоядерных реакторов. Договорись с ним о встрече, я его предупредил, что ты являешься носителем совершенно секретной информации по глюонной механике, думаю, у вас состоится обоюдно полезное общение.
С рабочего телефона я набрал указанный номер, и мне ответил чрезвычайно низкий по тональности мужской бас:
–Доктор Джад слушает.
–Вас беспокоит Шелт Тройз, я звоню по поручению доктора Зиваса, мы нуждаемся в ваших консультациях по ряду вопросов.
–Я готов встретиться, можно прямо сейчас, если вам удобно.
–Спасибо! Я тогда выдвигаюсь, правда, не знаю, как быстро доберусь до вашего сектора.
–Расстояния слабая преграда для одержимых. Я жду вас.
Я вышел в шлюз-остановку, вагончики на магнитной подушке быстро доставили меня до нужного места, несколько переходов были пройдены с предъявлением пропуска, и уже через двадцать минут я стоял перед кабинетом доктора Джада. Меня встретил солидный мужчина, обладатель басистого голоса, от этого, всему, что он произносил, придавалась дополнительная значительность и важность:
–Вы совсем молоды! – со странной укоризной произнес он. – Впрочем, это не является недостатком. Сейчас мы перейдем в другое
Мы преодолели длинный коридор, спустились на лифте, после чего попали в технический бокс, наполненный рабочим оборудованием. Здесь же стояли два стула, стол, на стене висела грифельная доска, разрисованная цветными маркерами. Доктор Джад извлек электрочайник, чашки, чай и сладости к нему, чайник был включен и под его легкое шипение мы начали откровенный разговор.
–Шелт! Здесь нас никто не услышит и ничто не помешает беседе. Сначала вы задаете мне вопросы, потом я вам! Итак, что вас интересует?
–Мне поручено начать разработку компактной термоядерной энергосиловой установки. Для реализации идеи, мы планируем применить наши последние достижения в области глюонной механики. Я хотел бы узнать, какие препятствия нас ожидают, и какие наработки имеются у вашей лаборатории.
Доктор Джад вскинул брови и хмыкнул, видимо, от моей наглости. Его бас внушительно загудел:
–Ну, что же! Только учтите, некоторые разработки носят закрытый характер, а так как я ожидаю взаимной откровенности с вашей стороны, и доктор Зивас, мой давний товарищ, то вот что я вам скажу! Сейчас коммерческое производство электроэнергии по термоядерному циклу осуществляется слиянием ядер дейтерия и изотопа гелия-3, на выходе синтезируется гелий-4 и свободные протоны. От протекания высокотемпературной плазмы через обмотки магнито – гидродинамического генератора выделяется электроэнергия, далее остаточное тепло снимается теплоносителем и через паровые турбогенераторы снова превращается в электричество. Реакция синтеза по данному типу, условно называется «безнейтронной», однако некоторая часть дейтерия реагирует сама с собой, и поток высокоэнергетических нейтронов все же присутствует. А это ведет к проникающей радиации, и разрушающему воздействию на стенки камеры термоядерного реактора. Сейчас мы вынуждены менять материал камеры каждые пять лет, утилизировать его проблематично из-за накопленной радиации. Кроме того, гелий-3 на планете почти отсутствует – его поступление задерживает атмосфера, и его приходится искусственно синтезировать в специальных ускорителях, скалывая ядра трития на литии. Плазму в реакторе для сближения ядер дейтерия и гелия-3 необходимо нагревать почти до миллиарда градусов. Баланс затраченной и выделившейся энергии, в сумме хуже, чем в реакциях типа дейтерий плюс тритий или дейтерий плюс дейтерий, где температура и плотность плазмы поменьше. Но, увы, при этих реакциях, поток нейтронов возрастает в сто раз! И хотя добычу дейтерия можно вести из морской воды, а тритий является побочным продуктом ядерного распада, даже такая относительная дешевизна получения сырья не склонила чашу весов в пользу реакций синтеза по данному типу. Потому как, жесткое, нейтронное излучение в короткий срок разрушает любой материал камеры термоядерного реактора. Сейчас я коротко обрисовал текущую ситуацию.
Доктор Джад сделал несколько глотков чая, пожевал губами и продолжил:
–Теперь, расскажу про перспективные разработки. Заманчив тип реакции, при котором одиночный протон сливается с ядром изотопа бора-11, давая на выходе три атома гелия-4. Энергобаланс здесь тоже невысокий, зато сырье доступное и дешевое, и выход нейтронов отсутствует. Существующие реакторы термоядерного синтеза, построены по схеме тороидальной камеры с магнитными катушками, где сверхпроводящие магниты обжимают плазму и не дают ей коснуться стенок. Плазма нагревается микроволновым излучением и резистивным нагревом от протекающего тока. Если, для реакций синтеза по типу дейтерий плюс тритий нужна температура сто миллионов градусов, то для протона плюс ядро бора-11 требуется свыше одного миллиарда! Кроме того, плотность плазмы и время ее удержания, должны быть гораздо выше! До сих пор задача по стабилизации плазмы трудно разрешима – процессы быстротекущие и энергоемкие. Шнур разряда неоднороден, где-то он становится тоньше, где-то толще, что ведет к разрыву кольца и даже касанию стенок камеры. Над преодолением этих проблем, мы сейчас и работаем. Ну, а теперь, Шелт Тройз, ваша очередь для откровений. Итак, почему вашу лабораторию заинтересовали вопросы по практической термоядерной энергетике?