Послание с того края Земли
Шрифт:
22. Мой обет
В племени не было принято считать дни недели и месяца, так что я не могла определить, какой теперь месяц. Очевидно, время у них не играло роли. Но однажды у меня возникла странная уверенность, что наступило Рождество. Почему — не знаю. Рядом не было ничего даже отдаленно похожего на наряженную елку или хрустальный графин яичного ликера. Но, скорее всего, было именно 25 декабря. Я вспомнила случай, который произошел в моем офисе несколько лет назад.
В приемной сидели два служителя церкви. Они обсуждали какие-то религиозные вопросы. Страсти все разгорались, тон повышался, а спорили они вот о чем: что по Библии считать Шаббатом — собственно субботу или же воскресенье? Мне было смешно это вспоминать, сидя здесь, на краю света. Вот сейчас в Новой Зеландии
Потом я вспомнила, как, еще учась в Школе святой Агнессы, однажды в пятницу закусывала на Алленс-Драйв. Мы сидели за столом, перед нами лежали громадные бургеры, и мы ждали, когда часы покажут двенадцать. Один кусочек мяса, съеденный в пятницу, мгновенно навлекал на нас смертный грех и вечное проклятие. Много лет спустя это правило отменили, но никто так и не ответил на вопрос: а что случилось с теми бедными обреченными душами, которые уже были прокляты? Теперь все это казалось такой нелепицей.
На самом деле то, как Истинные Люди проживают свою жизнь, и есть самый лучший подарок к Рождеству. Они не отмечают праздников каждый год, как мы. Они устраивают иногда праздники в честь кого-то в племени, но происходит это не по случаю дня рождения, а скорее в знак признания таланта этого человека, его значимости в племени, его духовного роста. Они не поздравляют человека, если ему исполнилось на год больше. Они поздравляют его, если он стал лучше.
Одна женщина сказала мне, что ее имя означает Хранительница Времени, и в этом состоит ее талант. Они считают, что каждому из нас дано много талантов, и, если мы их воплощаем, нам дается еще больше, и так мы становимся сильнее. Сейчас она является Хранительницей Времени и работает в паре с другим человеком, у которого есть способность запоминать все в мельчайших подробностях. Когда я попросила рассказать мне, как это происходит, она сообщила, что члены племени спросят совета у высших сил и потом скажут, следует ли мне обладать этим знанием или нет.
Прошло три дня, в течение которых разговоры между людьми в племени для меня не переводили. Я знала, не спрашивая, что обсуждения вращались вокруг вопроса, следует ли допускать меня к определенной информации. Я также знала, что брали в расчет не только меня, но и тот факт, что я являлась представителем Искаженных всего мира. Стало очевидно, что Старейшина в течение тех трех дней всячески поддерживал и продвигал мою кандидатуру. Мне показалось, что больше всех возражал Оота. Я поняла, что избрана и мне предстоит испытать нечто уникальное, что не было доступно ни одному человеку со стороны. Может, когда захотела узнать, что означает «хранить время», я попросила слишком о многом…
Мы продолжали идти по пустыне. Земля была каменистой, изредка встречалась растительность; плоская равнина, по которой мы путешествовали почти все время, сменилась холмами. Земля будто несколько прогнулась там, где из века в век ступали многие поколения этой темнокожей расы. Вдруг племя остановилось, два человека прошли вперед, отклонили ветки кустов между двумя деревьями и откатили камень в сторону. Оказалось, там был ход внутрь холма. Смели песок, засыпавший дверь. Оота повернулся ко мне и сказал:
— Теперь тебе позволено познать о хранительстве времени. Когда ты все увидишь, то поймешь, какой непростой выбор стоял перед моим народом. Кроме того, тебе нельзя войти в это священное место, пока ты не дашь клятву, что не раскроешь местонахождение этой пещеры.
Меня оставили одну у входа, а остальные проследовали внутрь пещеры. Я чувствовала запах дыма и видела, как слабый дымок поднимается от большого камня на вершине холма. Люди стали подходить ко мне один за другим. Сперва самый младший: он взял меня за руки, посмотрел в глаза и заговорил на своем родном языке, который я не понимала. Я могла лишь чувствовать его тревогу за то, как я поступлю с тем знанием, которое получу. Он сказал, прерываясь, с волнением в голосе, что благосостояние его народа впервые будет открыто Искаженному.
Потом подошла женщина, которую я знала под именем Рассказчица.
Она тоже взяла меня за руки и заговорила
— Судьба привела тебя на этот континент. Еще до своего появления на свет ты договорилась встретиться с другим человеком, чтобы вместе с ним потрудиться на общее благо. Вы договорились, что не будете искать друг друга по меньшей мере пятьдесят лет. Теперь время пришло. Ты узнаешь этого человека, потому что ты была рождена в тот же день, в тот же час и минуту, и твоя душа сразу узнает его душу. Договор был скреплен на самом высоком уровне твоей вечной сущности.
Это меня потрясло. То же самое мне сообщил странный юноша в чайной комнате, когда я только прибыла в Австралию, а теперь эту новость повторила женщина-абориген.
Потом Рассказчица взяла горсть песка и положила его мне в руку. Она взяла другую горсть и разжала руку, и песок ушел сквозь пальцы — она сделала знак, что я должна повторить за ней. Мы сделали так четыре раза в честь четырех стихий: воды, огня, воздуха и земли. На моих пальцах осталась пыль.
Один за другим члены племени выходили из пещеры, и каждый говорил со мной, держась за руки. Но Оота уже не переводил их слов. Ко мне обращался один человек, потом возвращался в укрытие и оттуда выходил кто-то другой. Одной из последних вышла Хранительница Времени, а с ней Хранительница Памяти. Они взялись за руки, так что нас стало трое. Мы принялись, держась за руки, водить хоровод. Затем дотронулись до земли, не разжимая рук, выпрямились и протянули руки к небу. Так мы сделали семь раз, чтобы почтить семь направлений: север, юг, восток, запад, верх, низ и внутрь.
Потом вышел Лекарь. Последним вышел Старейшина в сопровождении Ооты. Они сказали мне, что священные места аборигенов, включая священное место сбора Истинного племени, больше не принадлежат им. Когда-то самым важным местом встречи племен был Улуру, гигантский красный холм, расположенный в самом центре континента. Теперь он называется Айерс-Рок. Это самый большой в мире монолит, возвышающийся на 3800 метров над уровнем моря. Он доступен туристам, которые взбираются по нему, как муравьи, а потом возвращаются в экскурсионный автобус и едут в ближайший мотель, где остаток дня проводят в хлорированном, напичканном антисептиками плавательном бассейне. Правительство, конечно, заявляет, что памятник принадлежит не только британским подданным, но и коренным жителям, однако в настоящее время стало очевидным, что это место священным более не является, и там нельзя проводить никаких религиозных обрядов. Примерно 175 лет назад Пришельцы начали ставить на бескрайних просторах Австралии телеграфные столбы и протягивать между ними провода. Аборигенам пришлось найти другое место для собраний племен. С тех пор все предметы искусства, скульптуры, реликвии, все было расхищено. Некоторые предметы осели в австралийских музеях, но большинство из них вывезли за границу. Могилы разграбили, алтари растащили. Пришельцы полагали, что аборигены перестанут поклоняться своим богам, если разрушат их священные места. Они даже и не думали, что аборигены смогут найти другое место. Тем не менее был нанесен сокрушительный удар племенному единству, общие собрания прекратились, и со временем это вылилось в полную разобщенность аборигенных народов. Некоторые боролись с этим и погибли, потерпев поражение. Большинство ушло в мир белых людей, надеясь получить те блага, которые им посулили, в том числе еду в неограниченном количестве; они умерли в бедности — этой законной форме рабства.
Первые белые обитатели Австралии были заключенными. Множество кораблей с закованными в цепи узниками прибывало из Великобритании, поскольку британские тюрьмы были переполнены. Даже солдаты, которых приставляли следить за нарушителями закона, были из числа тех, без которых королевские суды вполне могли обойтись. Неудивительно, что, когда заключенный выходил на свободу — а его выпускали без гроша в кармане, никак не подготовив к мирной жизни, — он пытался подчинить себе кого-то и становился жестоким хозяином. Он искал людей, которых можно было бы считать ниже себя, и коренные жители подошли под эту роль.