Посланник из Райского сада
Шрифт:
Она не чувствовала вины перед женой Богдана.
– Какая разница – оправдывала себя Серафима. – Ведь я такая же женщина и вполне имею право на его любовь! У них нет детей, а в этом случае Богдан ничем жене и не обязан! И он вполне может расстаться с ней, чтобы уйти ко мне, если… Если только сможет меня полюбить! – рассуждала она.
Но, увы! Мечты есть мечты! И двадцать дней, пролетевших в любовном угаре, вскоре помахали Серафиме на прощание джинсовой панамой Богдана, зажатой в руке с площадки аэродрома. И это было последним, что видела Серафима, шагая к самолету, разлучившему их навсегда.
Ее чувства к Богдану оказались
Богдан где-то на горизонте, и ей снова будет не обуздать своей любви. И даже сейчас, воспоминания о недавнем прошлом, навеянные полетом в Ялту, заставили ее разволноваться. Серафима тяжело вздохнула и открыла глаза.
Взлет завершился, и самолет, рассекая необъятные небесные просторы, плавно парил в вышине, с каждой минутой приближая своих пассажиров к конечному пункту путешествия. Серафима повернула голову и взглянула на Анечку. К ее великому удивлению, девочка уже спала.
– Я дала ей снотворное в дорогу. – Сообщила Серафиме бабушка девочки.
Серафима с пониманием кивнула женщине, и снова откинувшись на спинку сидения, прикрыла глаза.
И в тот же миг стройный силуэт Богдана, стоящего на пирсе и объятого мягким розовым предзакатным отблеском солнца, возник в ее памяти. И его улыбка, обращенная к ней, и озорной ветерок, теребящий его слегка выгоревшие темные волосы, и взмах руки, манящий ее к себе. – Ах! У нее захолонуло сердце!
Серафима снова тяжело вздохнула, пытаясь отогнать ностальгическое видение, и вздрогнула, услышав за своей спиной чей-то ответный, тяжелый вздох. Она резко повернула голову и уперлась взглядом в круглое, в таких же круглых очках лицо мужчины, с интересом уткнувшегося в журнал. Почувствовав внимание к своей персоне, мужчина нехотя оторвал глаза от чтива, и вопросительно посмотрел на Серафиму.
– Извините! – растерявшись, зачем-то сказала она, и снова отвернулась, услышав в ответ его ироническое – да, пожалуйста.
– Опять! – с раздражением подумала она. – Господи, как же мне это надоело!
… Самолет совершил посадку, и через несколько минут Серафима оказалась на сером плацу аэродрома, с удовольствием вдохнув полной грудью первую порцию горячего южного воздуха. Выбравшись из толпы пассажиров, она принялась выискивать среди встречающих
Ирину, которая уже махала ей рукой. Встретившись, девушки обнялись.
– Пошли скорей! – поторопила сестру Ирина, и, повесив себе на плечо одну из ее сумок, взяла Серафиму за руку. – Володька вырвался с работы, чтобы встретить тебя на машине.
– О! Какая благодать! –
Девушки, болтая на ходу, прошли через зал ожидания, чтобы напрямик выйти к автомобильной стоянке, где их поджидал Володя. И в тот момент, когда они уже открыли массивные стеклянные двери, на них налетел молодой человек.
– Ты, что, ненормальный?! – воскликнула Ирина, у которой от этого внезапного столкновения свалилась с плеча сумка.
Молодой человек, явно, и сам не ожидая такого пассажа, замер на месте.
– Простите, я не хотел! – сказал он, и, оглянувшись назад, побежал дальше.
Серафима, встретившись с ним взглядом, не преминула отметить, что молодой человек был очень красив. Она бы даже сказала, что подобная красота была слишком яркой для мужчины: – каштановые вьющиеся волосы обрамляли точеный профиль его, слегка небритого широкоскулого лица, высокий лоб, прямой нос, чувственно очерченный красивый рот и большие голубые глаза под изогнутыми как у девушки широкими бровями.
– Какой красавец! – удивилась она. – Ну, надо же! Такому только в рекламе сниматься.
– Черт бы его побрал! – выругалась Ирина, поднимая сумку. – Летит так, словно за ним гонятся!
– Наверное на самолет опаздывает. – Предположила Серафима.
Глава 4
Серафима оказалась не права. Молодой человек, вовсе не спешил на самолет, он уходил от погони выследивших его оперативников. Имеющий судимость и совсем недавно вышедший из тюрьмы, Константин Кустовский, по кличке «Лель», данной ему сокамерниками за красивую внешность, уже успел снова совершить преступление. Пару месяцев назад, он и еще трое подельников ограбили офис крупного предпринимателя в подмосковной Балашихе. Наскоро сбыв свою долю украденного, Константин подался в Ялту к одной из своих бывших подружек. Но долго жариться под Ялтинским солнышком ему не пришлось. Уже спустя неделю в квартиру Людмилы явился следователь, чтобы его арестовать. Константин как раз в это время находился на пляже, а безумно любящая его Людмила, солгала оперативнику, сказав, что именно сегодня разругалась в пух и прах со своим любовником и выгнала его вон на все четыре стороны.
Как только следователь удалился, Людмила, опрометью собрав нехитрые пожитки Константина, побежала на пляж.
Увидев встревоженное лицо подруги и свою дорожную сумку в ее руке, Константин все понял.
– Вот козлы, все же заложили! – недобро отозвался он о своих компаньонах.
– Фу ты, черт! Как же их раскололи? Говорил ведь им, что пора сматываться! Ну, где там! Они и не думали убираться, пока не наследили по самые уши! А все этот новенький молокосос, черт его навязал на нашу голову! И я тоже хорош! Сообщил Щербаку, что подамся в Ялту к Людке. Какая была нужда?!
– Костик! – воскликнула Людмила. – За тобой приходили.
– Когда?
– Только что.
– Тьфу! – сплюнул Константин. – За каким же хреном ты сюда сразу и прибежала?!
– Я сказала следователю, что выгнала тебя и…
– Да, плевать он хотел на то, что ты ему сказала! Они наверняка послали за тобой хвост.
– Ну, как же…
– Ладно, давай вещи. – И он грубо выхватил сумку из рук девушки.
– Иди домой!
В глазах Людмилы заблестели слезы.
– А ты теперь куда?