Посланник магов
Шрифт:
— А Савин когда-нибудь пытался вернуться? Танит говорила, что вы защитили острова, но если он настолько силен, почему он не мог прийти и забрать то, что ему нужно?
— Чары, которые мы тогда сплели, невероятно тонкие. Они настроены на сознание Савина, так что стоит ему приблизиться, и мы сразу же об этом узнаем. В первые годы после изгнания он сделал несколько попыток вернуться, но прорваться так и не смог. С тех пор он впервые подошел к нам так близко.
— Что бы он там ни искал во мне, эта штука была нужна ему буквально позарез. — Гэр допил чай. — Хотел
Альдеран покатал чашку между ладонями, поджал губы, глядя на стоящего у окна Гэра.
— По правде говоря, я удивлен, что ты сам до сих пор до этого не додумался. Ты умный парень, и тебе давно даны все необходимые подсказки.
— Альдеран, хватит говорить загадками! У меня до сих пор половина мозгов под замком.
— Битва у реки Ран. Осада Каэр Дукейна. Рианнен Кат. Что между ними общего?
— Что? — Альдеран так резко сменил тему, что у Гэра голова пошла кругом.
— Что их объединяет?
— Это решающие битвы войн Основания. Рыцари прошли маршем триста миль из Мерсалида, сняли осаду с Каэр Дукейна, а затем погнали кланы на север, к реке. Гвалч поднял свои резервы, и рыцари разгромили их у реки Ран, а затем добили у Рианнен Кат. Альдеран, почему мы говорим о войнах Основания? Я же спрашивал тебя о Савине.
— Сделай мне одолжение, скажи, как победили рыцари? Доната любит предлагать этот вопрос в качестве тем для эссе и наблюдать за тем, кто из студентов догадается. Я думал, ты сразу ответишь. И я не имею в виду трухлявые останки святого Августина Непокорного.
— Я не понимаю, о чем ты. Рыцари были в меньшинстве, но они смогли справиться — что-то повернуло битву в их пользу. Но я не знаю, что именно.
Альдеран фыркнул.
— Знаешь, знаешь. Ты всегда это знал, только пока что не понял. Ну, давай же, парень, думай!
Гэр взъерошил волосы обеими руками. Богиня, головная боль только усилилась, но он попытался рассуждать логически. Гвалч и его кланы последовательно уступали тяжеловооруженным, но менее маневренным рыцарям еще в начале кампании, терпели огромные потери и лишались своих обозов. Но затем рыцари столкнулись лицом к лицу с оружием, которое не брала сталь. Их победили женщины-колдуньи.
Сювейону не потребовалось много времени, чтобы выяснить: женщины умирают так же легко, как и мужчины, но понимание этого пришло уже после того, как колдуньи содрали кожу, сожгли и сварили заживо немало солдат, призвали из темных мест мироздания мерзости, от которых строй церковников рассыпался и смешался. Но Церковь все же смогла победить. Как? Альдеран внимательно смотрел на него. Как? Какая сила могла противостоять черной магии?
Ответ всплыл в сознании Гэра легко, словно снежинка, прилипшая ночью к оконному стеклу. Но коснувшись сознания, этот ответ взорвался фейерверком. Магия! Что же еще? Единственная истинная сила этого мира. Она отвечала на зов любого из одаренных, любого, кто мог ее слышать. Нужна была только воля. Благословенная Мать, рыцари тушили пожар огнем!
— Песнь, — выдохнул Гэр.
— Молодец. — Альдеран откинулся на спинку стула. — То самое преступление, за которое Мать Церковь хотела отправить тебя на костер, спасло ее и легло в основу побед Основания. Не вера, не умение обращаться с оружием, не превосходная тактика, но воля, характер и Песни земли.
— А Савин?
— Савин ищет талисман, похожий на тот, что был у клана Говорящих в армии Гвалча. С помощью этого талисмана призывали охоту, его же рыцари использовали для того, чтобы снова закрыть вуаль. Савин явно убежден, что талисман находится на островах.
— А он здесь?
— Нет. Его никогда здесь не было. Когда инквизиция принялась за Церковь, мы дали приют тем одаренным рыцарям, что успели спастись, но они не привезли с собой ничего, кроме узелков с одеждой да пары книг. Куда отправились остальные, что они взяли с собой, мы не знаем. Инквизиторы работали очень… тщательно.
Гэр пытался следить за мыслью и воспринимать откровения Альдерана, но слова вертелись в его мозгу, как щепки в горном потоке. Головная боль усиливалась, давила изнутри на глаза.
— Ты знаешь, где находится талисман?
Альдеран покачал головой.
— Нет. Но я могу назвать пару мест, где он может сейчас находиться, хотя никаких доказательств этому я пока не нашел.
— Так почему Савин считает, будто это известно мне?
— Потому что я нашел тебя в святом городе.
— Но, Альдеран, я же ничто! Простой солдатский ублюдок, случайная шутка природы. Я оказался в ордене Сювейона лишь потому, что мне некуда было больше идти! Даже Церковь в конце концов захотела избавиться от меня. Откуда я могу знать, где находится эта реликвия?
В коридоре зазвучали торопливые шаги. Кто-то заколотил по двери и распахнул ее, не дожидаясь ответа. Вошедший оказался загорелым человеком в коричневом плаще. У него были растрепанные седые волосы и давно не стриженая бородка в форме подковы.
— Тебе лучше выйти, — мрачно сказал он Альдерану.
Тот мигом вскочил на ноги.
— Мэйсен, что случилось?
Взгляд темных глаз скользнул по Гэру, затем снова вернулся к Альдерану.
— Тебе лучше самому это увидеть.
Старик, больше ни слова не говоря, вышел в коридор. Мужчина в коричневом плаще двинулся следом за ним. Гэр тоже не медлил; он прошел за ними по коридору, вверх по лестнице, ведущей в башню, а затем на крышу. Ему же не сказали оставаться в комнате!
С моря дул резкий ветер. Он свистел над пурпурной черепицей и швырял чаек в воздухе, словно конфетные фантики, но не мог растрепать даже краев черного дымного столба, который вздымался над зеленым отрогом Пенсаэки.
— Мы увидели это на рассвете, — сказал Мэйсен. И снова покосился на Гэра, так быстро отведя взгляд, что тот не заметил бы этого, если бы не смотрел в это время на него. Этот взгляд не был враждебным, скорее любопытным, словно Мэйсен решал, можно ли ему доверять. — Дым поднимается с дальней стороны, от порта Пенсаэки. Судя по густоте, горит явно не один дом. Для лесных пожаров сейчас слишком влажно.