Посланник. Правдивая история про любовь

Джоул Клаус Дж.

– Чем ты, чёрт подери, занимаешься? Снова спишь? – спросил он.

– Да, я дремал.

– Середина дня, а он спит! – Джеф покачал головой, вошёл в гостиную и устроился на диване.

– Работал со ставками и уснул. Видел странны сон. Ты принёс пива? – Я сел на кровати, всё ещё пробуя сориентироваться.

– Поставлю его в холодильник, – он понёс пиво в кухню. – Ты неважно выглядишь, как будто привидение увидел.

Он вернулся в гостиную и подал мне банку пива.

– Так недолго и свихнуться, дружище. Ты бы заканчивал со своими путешествиями во времени, – Я лишь рассмеялся вместе с ним, думая про себя: «Если бы ты только знал!» – Будешь дальше заниматься фокусами с сознанием – закончишь тем, что будешь угадывать победителей скачек в тёплой, уютной, оббитой войлоком комнате,

и вся она будет твоя, – он рассмеялся.

– Да, а ты будешь делать на них ставки.

– Пока твои предсказания будут сбываться. И буду приносить тебе сигареты пару раз в неделю.

– А как насчёт моей доли выигрышей?

– Можешь не волноваться, я придержу её для тебя, – усмехнулся он.

Следующие часа четыре мы пили пиво и спорили о том, возможно ли предсказать будущее. Он утверждал, что будущее ещё не произошло, а потому непредсказуемо. Я отвечал, что будущее, настоящее и прошлое едины, а время – это иллюзия; следовательно, будущее можно не только вычислить и предсказать, но и сотворить. И, будь он не столь упрям и толстолоб, он сам был бы в состоянии это увидеть. Конечно же, он полагал, что толстолобым был я. Он говорил, что мне просто везёт. Я отвечал, что такой вещи, как везение, просто не существует! Он полагал, что во вселенной правит случайность. А я утверждал, что во вселенной нет ничего случайного. Он говорил, что я полон дерьма. Можете сами догадаться, что я ответил. И так это продолжалось довольно долго – игра идёт, пока есть игроки.

Детали

Тысяча разновидностей –

Хоть известно

Что действия могут быть

Лишь двух типов –

Деяния любви

Или

Крики с просьбой о любви.

Но разновидностей

Будет тысяча.Глава 23

Я достал последнюю сигарету из своей последней пачки.

– Надеюсь, за стойкой у вас есть сигареты, иначе эта история останется недосказанной – к сожалению, ибо мы подошли к самому интересному.

– У меня – ни одной сигареты, – сообщил Денни, пока я прикуривал.

Нина открыла сумочку, лежащую на стойке бара слева от неё. Мы увидели, как правой рукой она достала оттуда нераспечатанную пачку. Когда пачка оказалась передо мной, я увидел, что это был именно тот сорт сигарет, который я курил.

Денни поднял бровь.

– Мой тип женщины: нежная, сильная, заботливая, таинственная и, самое главное, готовая вовремя помочь, – сказал я. – Денни, самое время начинать записывать. То, что ты услышишь в продолжении рассказа, заставит тебя забыть о лотерее. Ты холост?

Он посмотрел на меня недоумённым взглядом.

– Да–а.

– Теперь недолго осталось ходить в холостяках. Уже страшно?

– Что, если я не буду вести записи? – спросил Денни.

– Поступай, как хочешь. Я тебя предупредил и повторять рассказ заново не буду.

Сложившаяся ситуация возбуждала мой интерес – в основном тем, что давала мне уверенность, что я продолжу выигрывать и не буду вынужден идти на нелюбимую работу.

На следующий день я побегал по делам, а затем зашёл в библиотеку за книгами и кассетами о любви. Я хотел посмотреть, существуют ли материалы о посылании любви. Ситуация становилась увлекательной, и у меня появилась уверенность, что можно продолжать выигрывать и не идти на нелюбимую работу. Вообще, я не питал неприязни к работе, просто никогда не приходилось получать от неё настоящего удовлетворения. Сейчас же я ожил и чувствовал, что впереди ещё вся жизнь. В ней я обязательно найду то, что будет приносить радость. До вечера и почитал и послушал кассеты, а затем обратился мыслями к вчерашней поездке на поезде. Сцена из детства очень чётко встала перед глазами. Я вспомнил слова Сники, что сам стану всем тем, что находил таким отвратительным в окружающих. Что забуду его и всё, чему он меня учил, что проведу большую часть жизни в поисках любви вовне, что забуду о том, что она приходит изнутри. Ещё он говорил, что в моей жизни будет крайне мало любви, и это послужит мне ценным уроком. Похоже, что так всё и пучилось, но мои многочисленные вопросы пока оставались без ответов. Я решил записать все вопросы, чтобы задать их Сники, когда он вернётся. Я исписал страницы три и всё чётче осознавал, что понятия не имею, что же со мной происходит. К одиннадцати вечера я порядочно утомился и еле дошёл до кровати.

Я остановился на минуту, чтобы открыть свежую пачку сигарет, данную мне Ниной.

– Что мне следует записать? – спросил Денни с ручкой в руке.

– Лишь то, что относится к посыланию любви, о чём мы вскоре и начнём говорить.

– Денни, расслабься. Дай ему рассказать всё по порядку, – усмехнулась Нина.

– На следующее утро я проснулся посредине сна. Мне снилось, что мою кровать трясёт клоун, но, открыв глаза, я увидел, что в ногах кровати стоит Сники. Я робко посмотрел на часы, было одиннадцать тридцать. Взглянув на Сники, я поинтересовался, не он ли меня разбудил?

– Я подумал, тебе следует знать, что Руди выбежал через собачью дверцу и погнался за кошкой.

Я перевернулся на другой бок и закрыл глаза, чтобы спать дальше. Я уже был на грани сна, когда услышал Сники.

– Он не остановился у ограды, а побежал по дороге вниз.

Я взлетел с кровати и бросился натягивать на себя одежду.

– Что не ты его не остановил? Я не смогу заплатить две сотни долларов залога, если его поймают.

– Ты мог бы позвать его назад любовью, вместо того чтобы бегать и разыскивать, – сказал Сники.

– Почему бы тебе просто не сказать мне, где он сейчас? – спросил я, начиная сердиться.

– Почему бы тебе просто не послать любовь и посмотреть, что произойдёт. Кроме того, я не ангел–хранитель, и это не моя работа.

– Как для ангела, ты не очень–то воспитан. И если ты не ангел–хранитель, то кто же ты тогда, чёрт возьми?

– У, какие мы капризные по утрам!

– Так ты мне поможешь или нет?

– Давай проведём визуализацию с поездом, чтобы ты увидел Руди и позвал его домой. Не забудь послать ему любовь.

На мгновение я остановился, чтобы собрать мысли.

– Ты уверен, что это сработает? – Я ткнул пальнем в Сники. – Надеюсь, это не очередное проявление твоего извращённого чувства юмора.

– Попробуй, что тебе терять? Я помогу войти в медитацию. Ведь это не сложнее глубокого дыхания. Я вошёл в гостиную и лёг на кушетку, думая про себя, что лучше бы этой затее получиться.

– О'кей, я готов, – сказал я вслух, – но если через пятнадцать минут Руди не вернётся, я иду его искать.

Я слушал указания Сники и в точности им следовал. Где–то в процессе медитации я, должно быть, уснул, а когда проснулся, Руди уже стоял у кровати, облизывая мне лицо и виляя хвостом. Не знаю, как быстро он прибежал домой, но, так или иначе, этот способ сработал. Во время медитации под руководством Сники я пообещал Руди вывести его на прогулку, если он вернётся домой. Потому, позавтракав и приняв душ, я повёл его гулять.

Пока Руди играл с другими собаками в парке, и размышлял о любви и о том, откуда она берётся. Если её источник во мне, почему тогда Сники говорит, что я умираю от нехватки любви, и что нехватка любви и была причиной постоянной душевной боли? Чем дольше я размышлял, тем больше запутывался. Единственное объяснение, к которому я смог прийти, было в том, что внутри каждого человека есть огромный объём любви, но он закрыт в герметичной камере. Чтобы любовь вышла наружу, камеру надо открыть. В этом была определённая логика. Размышляя на эту тему, я внезапно сообразил, что не чувствую больше ни грусти, ни душевной боли. И поэтому чувствую себя так умиротворённо в последнее время – хотя в моём финансовом положении любой превратился бы в нервную развалину. Я не заметил, когда именно настала эта перемена. Это подобно тому, как если бы у человека с постоянными головными болями в один прекрасный день боли исчезли. Он настолько с ними свыкся, что не обратил внимания на их отсутствие. А возможно, я не заметил перемены потому, что за последнее время столько всего происходило. Кроме этого, я раздумывал в парке о словах Сники, что он не ангел–хранитель. Таким образом, вопрос, кто он такой, остаётся открытым. Каждый раз встречаясь с ним или думая о нём, я инстинктивно чувствовал, что что–то тут не так. Я бы не мог выделить не соответствия, но знал, что вижу не всю реальную картину.