Посланник
Шрифт:
«Не пытайтесь представляться, Сара. Не смотрите ему в глаза. Если и должен быть сделан какой-то жест, пусть его сделает Зизи».
Сара опустила глаза на свои туфли. Дверцы кабины снова раскрылись, на этот раз высаживая Абдула и Абдула, слуг великого мудреца, а также герра Верли, швейцарского денежного мешка. Сара посмотрела, как они вошли в зал, затем бросила взгляд на Зизи и увидела, что он по-прежнему смотрит на нее.
– Извините, мистер аль-Бакари, – сказал Ишервуд. – Мои манеры сегодня просто ужасны. Это Сара Бэнкрофт, наш помощник директора. Это благодаря Саре мы все находимся здесь сегодня.
«Не пытайтесь обмениваться с ним рукопожатиями. Если он протянет вам руку, примите ее и тотчас отпустите».
Она стояла очень прямо, заведя за спину руки и глядя под некоторым углом вниз. Глаза Зизи обошли всю ее. Наконец он сделал шаг и протянул ей руку:
– Приятно познакомиться.
Она взяла его руку и услышала, как произнесла:
– Это для меня в удовольствие, мистер аль-Бакари. Это большая честь – познакомиться с вами, сэр.
Он улыбнулся и удержал ее руку в своей чуть дольше, чем принято. Затем неожиданно выпустил и направился к картине. Сара повернулась и на этот раз увидела его со спины – с покатыми плечами и широкими бедрами.
– Я хотел бы, если можно, посмотреть на картину, – сказал он, не обращаясь ни к кому персонально, но Сара снова услышала лишь голос Габриэля.
«Представьте картину исходя из характера Зизи. Если вы заставите его сидеть и слушать целую историю, только разозлите. Помните: Зизи – звезда этого спектакля, а не „Маргарита“».
Сара проскользнула мимо него, постаравшись не задеть его плеча, затем протянула руку и медленно сняла сукно, накрывавшее картину. Она еще с минуту простояла перед полотном, собирая материю и перекрывая Зизи вид на картину, затем отступила в сторону.
– Разрешите представить вам «Маргариту Гаше у ее туалетного стола» работы Винсента Ван Гога, – официально произнесла она. – Писано, конечно, маслом на полотне в Овере в июле тысяча восемьсот девяностого года.
Окружение Зизи дружно ахнуло, затем взволнованно зашепталось. Только Зизи молчал. Его черные глаза метались по поверхности картины, выражение лица было непроницаемо. Через какое-то время он оторвал взгляд от полотна и посмотрел на Ишервуда:
– Где вы ее нашли?
– Хотел бы я, мистер аль-Бакари, приписать это себе, но это нашла Сара.
Взгляд Зизи переместился на Сару.
– Вы? – с восхищением произнес он.
– Да, мистер аль-Бакари.
– В таком случае я задам вам тот же вопрос, что и мистеру Ишервуду. Где вы ее нашли?
– Как Джулиан объяснил мистеру Мэлону, владелец желает остаться анонимным.
– Я не спрашиваю вас о личности владельца, мисс Бэнкрофт. Я просто хотел бы знать, как вы это обнаружили.
«Вы должны будете что-то ему сообщить, Сара. Он имеет на это право. Но сделайте это как бы через силу и будьте сдержанны. Такой человек, как Зизи, ценит сдержанность».
– Это явилось результатом многолетних изысканий с моей стороны, мистер аль-Бакари.
– Как интересно. Пожалуйста, расскажите мне побольше, мисс Бэнкрофт.
– Боюсь, мистер аль-Бакари, я не сумею это сделать, не нарушив договоренности с владельцами.
– Владелицей, – поправил ее Зизи. – По словам Эндрю, картина принадлежит француженке.
– Да, это так, сэр, но, боюсь, никаких уточнений я дать не могу.
– Но мне просто любопытно, как вы нашли картину. – И он скрестил руки на груди. – Люблю хорошие детективные истории.
– Мне бы очень хотелось доставить вам удовольствие, мистер аль-Бакари, но, боюсь, это не в моих силах. Могу лишь сказать вам, что у меня ушло два года на поиски картины в Париже и Овере и еще год на то, чтобы убедить владелицу расстаться с ней.
– Возможно, когда пройдет достаточно времени, вы любезно согласитесь поделиться со мной этой потрясающей историей.
– Возможно, сэр, – сказала она. – Что же до опознания, мы установили, что это произведение, бесспорно, принадлежит Ван Гогу, и, конечно, мы готовы подписаться под этим.
– Я буду счастлив познакомиться с мнениями ваших экспертов, мисс Бэнкрофт, но, откровенно говоря, мне они не нужны. Видите ли, мне абсолютно ясно, что эта картина действительно работы Ван Гога. Подойдите сюда, – по-отечески сказал он. – Разрешите показать вам кое-что.
Сара шагнула к полотну. Зизи указал на верхний правый угол:
– Видите это легкое пятнышко на поверхности? Если не ошибаюсь, это отпечаток большого пальца Ван Гога. Понимаете, Винсент славился бесцеремонным отношением к своим работам. Закончив эту картину, он, по всей вероятности, взял ее за уголок и понес по улицам Овера в свою комнату над «Кафе Раву». В этой комнате в любое время хранились десятки его полотен. Он обычно прислонял их к стене – одну картину к другой. А работал он так быстро, что полотна не успевали высохнуть, когда он прислонял к ним новую картину. Если вы внимательно посмотрите на эту, то увидите на поверхности краски перекрестные штрихи. – Он положил руку ей на плечо.
– Очень впечатляет, мистер аль-Бакари. Но меня это не удивляет, сэр. Ваша репутация опережает вас.
– Я давно понял, что человек моего положения не может зависеть от обещаний других. Он должен быть всегда настороже, опасаясь обмана и искусных подделок. Теперь я вполне уверен, что никто не сможет всучить мне подделку – ни в бизнесе, ни в искусстве.
– Глупо было бы даже пытаться, мистер аль-Бакари.
Зизи посмотрел на Ишервуда:
– У вас потрясающая сноровка находить неизвестные вещи. Не читал ли я на днях о вашем Рубенсе?