Посланники Хаоса-2: Сумерки Джедаев
Шрифт:
Бранд угрюмо кивнул.
— Что ж, если все сработает, Кореллию будут считать спасительницей Галактики, так что любые мрачные настроения испарятся, — он повернулся к медленно вращающейся трехмерной карте. — Предупредите командование Центра, что по моему приказу подразделения Третьего флота должны быть готовы совершить прыжок к Куату, но не говорите им больше, чем им необходимо знать. Более того, звенья Второго флота должны быть готовы к прыжку к Раллтийру, — он всунул руку в конус света, испускаемого голографическим проектором. — Далее, я хочу, чтобы гиперпространственные маршруты, соединяющие Кореллию с Куатом, Раллтийром и Ботавуи, были освобождены от йуужань-вонгских эквивалентов мин или гравитационных орудий.
Бранд
— Запрещающее поле Балансира — с одной стороны, целый флот — с другой, и йуужань-вонги проклянут день, когда они прилетели в эту Галактику.
Глава 18
Слова архона Тейна были едва слышны за шумными неодобрительными возгласами. Но он стоял перед шестьюдесятью двумя своими соратниками, большинство из которых были женщинами, невзирая ни на что, гордо демонстрируя синяки, которые он заслужил в благородной дуэли с Исолдером, и совершенно не собираясь извиняться за то, что он проиграл голос Вергилла по итогам соревнования. Дерзость Тейна не была удивительной, но Лея ожидала, что его слова в поддержку Новой Республики будут наполнены горечью и сарказмом, а они звучали почти искренне.
Многие в огромном холле были уверены, что голос Вергилла даст Тенениэль Дьо необходимое для начала военных действий против йуужань-вонгов большинство, но Лея уже не была уверена в том, к чему она сама стремилась. Хоть вступление Консорциума в войну, возможно, и станет переломным моментом, столкновения личных интересов и тайные сговоры угрожали не только политической процедуре, но и самому долгому союзу между Консорциумом и Новой Республикой.
К недовольству Ц-3ПО, который настоял на том, чтобы попытаться повторить ее длинные шаги и предсказать неожиданные развороты, Лея нервно расхаживала за помостом в маленькой комнате, которая выходила на трибуну оратора. Если не произойдет ничего непредвиденного, говорила она себе, голосование, по крайней мере, завершит ее визит на Хапос, который с каждым днем становился все более мучительным, и в Крепости Риф, и во Дворце фонтанов. Она чувствовала себя отделенной от тех событий, которые сейчас полностью владели ее вниманием, Хапос начинал казаться ей местом ссылки, и при этом нереальным — земля драконов и радужных драгоценностей, деревьев мудрости и «командных ружей», и драка между Исолдером и Тейном переполнила чашу ее терпения.
Она еще не говорила с принцем наедине, а если бы ей и выпала возможность, то не стала бы. Она с самого начала боялась, что Исолдер неправильно истолковал характер ее миссии на Хапосе, а разговоры Та'а Чуме о том, что она была бы ему идеальной женой, только еще больше все запутали и сделали неловким. Судьба Галактики больше не зависила от дворцовых интриг, и Лея не хотела принимать участие в одержимости ими хапанцев. Затерявшаяся в водовороте отдаленных воспоминаний, Лея больше всего хотела получить весточку от Хэна. Она знала, что Джейна с Разбойным эскадроном, а Анакин и Джейсен направлялись в Кореллиан-скую систему — если уже не были там, но она не имела ни малейшего понятия, где был Хэн.
Множество раз на день он развязно входил в ее мысли и быстро приводил их в беспорядок. Но это был не Хэн, которого она видела последние несколько месяцев, а негодяй, в которого она постепенно влюбилась. Хэн, который подмигнул ей, когда она награждала его за неожиданное участие в битве при Явине; Хэн, который на ее первое признание ответил одновременно искренне и самодовольно; и Хэн, который потерял дар речи, когда она открыла ему, что Люк — ее брат.
Несмотря на вред, который нанесла бы его репутации разбойника демострация заботы, его затянувшемуся молчанию не было оправдания, и Лея была столь же зла на него, сколько за него беспокоилась.
Зал наполнил новый гул.
Лея
— Все, кто хотел высказаться по поводу обязательства Консорциума предоставить помощь Новой Республике, были выслушаны, — начал Исолдер, когда суета в зале стихла. — Очевидно, что единогласия по этому вопросу мы не достигли, и, разумеется, необходимо голосование. Решение вступать в войну всегда было нелегким, а наше решение сейчас — еще труднее, потому что нам кажется, что мы на безопасном расстоянии от этой войны. Но помните предостережение посла Органы Соло: этот покой не продлится долго. Свет, сияющий в Консорциуме сегодня, завтра легко может потускнеть, и любые битвы, которых мы избегаем, нам все равно придется принять, возможно, уже в одиночку. Я не буду сейчас стоять и перечислять бесчисленные аргументы, которые здесь представляли, очерняя одну позицию и поддерживая другую. Я только прошу, чтобы вы воздержались сейчас от политики и проголосовали в соответствии с волей людей, которых вы представляете. Это наша обязанность, делая так, мы поступаем по совести.
Процесс голосования был дотошным до умопомрачения. Тенениэль Дьо и ее помощницы с балкона наблюдали за происходившим вручную, а не электронно голосованием, представители приносили с собой свои самые лучшие фамильные перья для письма и самым причудливым почерком выводили подписи. Голоса — иногда целые послания — читала и подсчитывала группа престарелых судей; потом результаты, записанные на свитке из натурального волокна, на большой подушке из мерцающего шелка передали на королевский балкон.
Результаты объявила сама королева-мать.
— С тридцатью двумя голосами против тридцати одного Консорциум торжественно заявляет о своей поддержке Новой Республики в ее справедливых и решительных действиях против йуужань-вонгов. — Сторонники Исолдера зааплодировали, те, кто его осуждал, возмущенно заголосили. Прошло много времени, прежде чем Тенениэль Дьо смогла восстановить порядок.
— Голосование завершено, — наконец сказала она. — Теперь я прошу вас оставить в стороне разногласия и подчиниться слову закона, чтобы мы смогли принять это важное решение в согласии.
Ворчание постепенно стихло, и делегаты чопорно пожали друг другу руки и обнялись. Неожиданная дружба показалась Лее столь же лицемерной, сколь и устроенный брак.
— Госпожа, — проговорил Ц-3ПО с оттенком беспокойства в голосе, — идет принц.
Развернувшись, Лея увидела сияющего Исолдера, который шел к ней, перебросив богато украшенный плащ через плечо. На мгновение она испугалась, что он сгребет ее в охапку и закружит, но он остановился как раз вне досягаемости руки.
— Мы выиграли, Лея. Несмотря ни на что, мы выиграли, — он всматривался в толпу, пока не обнаружил архона Тейна, и указал на него подбородком. — Посмотри, какой Тейн мрачный. Если бы мы дали ему волю, он заставил бы пересмотреть голосование, — он повернулся к Лее. — Ты понимаешь, что это был его план с самого начала: оскорбить тебя, победить меня в схватке, после того как я соглашусь на его ставку. Но мы одержали победу.
Лея уставилась на него с возрастающим волнением.
— Последнее, что я хотела, это чтобы решение зависело от исхода состязания оскорбленных, Исолдер.
Его светящаяся улыбка победителя не угасла.
— Возможно, ты не хотела, но так часто случается на Хапосе — и потом, ты же знаешь, что я не мог сделать для тебя меньшее.
— Но я не хочу, чтобы ты делал это для меня — не больше, чем я хотела, чтобы ты дрался, защищая мою честь.
Исолдер направил на нее недоуменный взгляд.