Посланники Нибиру
Шрифт:
Мужчина понимал, что она права – Филин был опасен. А сейчас, когда стал предметом торга, тем более – если он узнает, то наверняка начнет свою игру.
– Скажи, ты знала? О «Менанделе» и остальном?
Кродо качнула головой:
– Нет. И это правда.
– То есть компромата на тебя у Инвара нет?
Кродо уставилась на него, ледяной взгляд стал отчужденным и колким:
– Он выполнял для «Новой эры» разные поручения. Благодаря его таланту мы успешно продвинули ряд полезных технологий. И большинство из них, прямо скажем, не слишком легальны. Но я не приказывала ему убивать, если ты об этом.
– По этой причине
Кродо кивнула:
– Да. Теон не верит, что я не знала. Инвар – моя гарантия безопасности.
– Ты хочешь сдать его полиции?
Кродо отвела взгляд:
– Как только буду готова…
Сыырхад понял больше, чем Кродо готова была произнести – Филин должен будет предстать перед судом, чтобы его память подверглась сканированию. Это станет доказательством непричастности Кродо. А до этого момента Филин будет находится под присмотром Сыырхада. Что ж, указанное обстоятельство тянуло на личную просьбу всесильной главы «Новой эры». С этим стоило поработать. Он коротко кивнул:
– Я понял.
– Если больше у тебя нет ко мне вопросов, я, пожалуй, отойду ко сну.
Она улыбнулась. А в следующее мгновение экран погас, золотистая иконка завершенной записи мигнула еще раз и выбросила на монитор координаты сервера, на котором она осталась. Сыырхад протянул руку, взял со стола фляжку с остатками клириканского эля, сделал глоток – напиток стал теплым и терпким, напомнив несвежий травяной отвар. Мужчина поморщился и, закрутив крышку, отправил ее в утилизатор.
Что ж, статус Филина определен – он пленник.
Это были долгие и бесконечно мучительные часы полного бездействия. Инвар Сабо, известный в Единой галактике как глава боевого крыла «Новой эры» Филин, такие дни не любил. Казалось, время останавливалось.
Здесь, в жилом блоке при медлабораториях «Концора», остановившееся время ощущалось особенно болезненно. Филину казалось, что он сходит с ума.
Он растворялся в белизне стен, в глазах искрилось от светло-голубой декоративной подсветки, уши закладывало от тишины, прерываемой только лишь мерным дыханием оборудования.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Это работала система вентиляции. К концу первых суток Филин уже знал, что перезапуск системы вентиляции происходит каждый четыре часа, а каждые два цикла меняется состав воздушной смеси, закачиваемой в систему – на языке то появлялся, то бесследно исчезал солоноватый привкус майоранского уксуса.
Филин лежал на больничной койке, закинув руки за голову, и наблюдал, как покачиваются тонкие ворсинки воздушного фильтра.
Сыырхад поместил его сюда под благовидным предлогом – провести полное обследование, все-таки он едва не умер от переохлаждения, радиации и отсутствия кислорода. Филин позволил поместить себя в капсулу гиперсна. Он послушно наблюдал, как молоденькая клириканка настраивает оборудование – ее пальцы подрагивали от напряжения. Она не поднимала на него взгляд, когда просила снять одежду и подключала датчики. Едва заметное прикосновение женских рук – Инвар кожей ощущал страх, исходивший от них.
«Она меня узнала?» – креонидянин склонил голову к плечу, разглядывая девушку. Та закусила губу и поспешно отвернулась.
– Пожалуйста, ложитесь, – велела она дрогнувшим голосом.
Филин подчинился, продолжая наблюдать за ней. Она подошла ближе –
Клириканка может скрасить предстоящие пресные будни, ему будет забавно дразнить ее.
«Интересно, кто у нее там был, на „Менанделе“?» – гадал Филин, погружаясь в дремоту. Кончики пальцев пощипывало – это начали действовать препараты. От лианиновых дисков, закрепленных на его груди, плечах, бедрах и голенях, растекалось тепло. Он мог позволить себе отдохнуть. Он выжил. Он восстановится быстрее, чем кто-бы то ни было, и снова вернется в игру. У него сохранился фактор внезапности, но к нему добавилась злость и, если он все правильно рассудил, значительные ресурсы, какие прежде ему были недоступны. У Филина непроизвольно сжался кулак, словно под пальцами уже оказалась шея того землянина, что его переиграл.
«Я настигну тебя», – решил Филин, засыпая.
И пока он плыл по безопасной пустоте, прикидывая, как долго продлится обследование, он уже приготовил план мести. Только хорошо бы вычислить, где находится землянин, и побыстрее.
Это было приятно – парить в невесомости и продумывать план мести. Инвар улыбался, прислушиваясь к дыханию оборудованию, наслаждаясь легкостью собственного тела. Капсула гиперсна на «Канцоре» оказалась первоклассной, за полтора часа Филин чувствовал себя так, будто отдыхал неделю. Он с нетерпением ожидал, когда прозвучит мелодичный сигнал окончания программы, и его тело медленно вернется в мир.
Однако, услышав сигнал, он почувствовал привкус нового медикамента на языке, а от предплечья к груди расползалась ледяными щупальцами немота. «Пфаль ксе», – выругался креонидянин, смекнув, что ему вкололи снотворное. Интересно – указание ли это Сыырхада или инициатива этой твари, что укладывала его к капсулу?
Ничего… Вечно под снотворными его продержать не смогут… Он бы и сейчас мог, используя годы тренировки, вырваться из сонной дремоты, но не стал – игра началась: пусть эта тварь решит, что нашла на него управу, пусть расслабиться. Тем ярче удовольствие, когда он подкрадется к ней и схватит за тощее горло.
Инвар с наслаждением представил, как округлятся глаза девчонки, как она будет беспомощно биться в его тисках, царапать кожу и хрипеть, умоляя о пощаде. В уголке ее рта соберется пена, кожа сперва потемнеет, потом покроется холодной испариной, а он все будет смотреть в глаза этой твари, отражаясь в них и застывая на сетчатке. Не важно, отдали ли ей приказ или она воспользовалась ситуацией сама – она заплатит.
Он все глубже проваливался в мутный и тягучий сон, он плотнее пеленал его, вдавливая в ложементы. Что ж, его тело отдохнуло, а медикаментозный сон подарит нужную степень ярости. «Это к лучшему», – решил Филин и позволил себе отключиться. Натренированное тело послушно обмякло, а мозг запустил обратный отсчет отведенного для сна времени. После он разбудит Инвара и тот разрушит оковы. Он это проделывал не раз.