Посланники Великого Альмы (Книга 2)
Шрифт:
— Сара. — Кто-то тронул её за плечо.
Она подскочила в кровати. Липкий пот, озноб. Рядом — Паола.
— Опять?
Сара кивает, подрагивающими пальцами убирая со лба намокшую прядь волос.
— Который час? — спрашивает она.
— Шесть утра. Только что звонил полковник. Он ждет нас у себя.
— О'кей. — Сара, опираясь о колено Паолы, встала. — Приведу себя в порядок. Я скоро.
Полковник только сейчас заметил недужную синеву по глазами лейтенанта. "Нездорова? — и покачал головой. — Только этого не хватало". Ричард, мысли которого метались от родного образа Лори до ненавистного — Кирима Сужди, пытался сосредоточиться на работе, но не мог этого сделать в полной
Сейчас все взоры были устремлены на Сару.
— Что, есть?
— Пока не знаю, — ответила она, — пока не знаю. — И перешла к топографической карте.
Полковник уступил ей место.
Сейчас Сару интересовала прилегающая к спеццентру местность. Ближайший населенный пункт находился в пятнадцати километрах к западу от центра. Тюрьма за пятьсот метров предупреждала забором из колючей проволоки и запрещающими табличками, что впереди военный объект — это было видно со снимков спутника. Сама зона тоже огорожена колючей проволокой и с наступлением темноты превращалась в ярко освещенный прямоугольник двести на триста метров. На расстоянии трех километров от зоны дорога разветвлялась, уходя строго на юг и восток; по обе стороны южной дороги — привычные джунгли.
Само здание тюрьмы выглядело на снимках приземистой коробкой примерно четырех метров в высоту, фундаментом служили старые опоры цеха по обработке бревен. По распоряжению спеццентра старые стены были снесены, а вместо них возвели железобетонную коробку.
В задачи личного состава тюрьмы входила чисто караульная служба. Штат насчитывал двадцать человек, не считая начальника, его помощника и интенданта. В верхних помещениях располагались комнаты отдыха для караульных, оружейная комната, комнаты следователей, приезжавших в тюрьму для допросов арестованных, ряд бытовых и служебных помещений. Сами же камеры, или, лучше сказать, каменные мешки, были в подвале. В основном заключенных содержали отдельно, но были камеры, где находилось до десяти человек. Системы контроля, слежения и оперативного оповещения на центральные пульты разведки и полиции дополняли основную характеристику тюрьмы.
Что касается коммуникационных систем, то для проведения силовой операции они оказались совершенно непригодными, хотя в отличие от старых подвалов были современными. Канализационные трубы, как показывали чертежи и схемы, были маленького диаметра. Их врезка в основной сток, ведущий на очистные сооружения, находилась в ста метрах к югу от здания тюрьмы. А на самой территории ни одного колодца.
Пожалуй, Сара слишком долго и, как показалось Джулии, бесцельно смотрит на топографическую карту, и капитан повторила вопрос:
— Ну что, есть?
— Погоди. — Сара взяла циркуль и долго шагала им по карте, занося цифры в чистый лист бумаги. Наконец она сказала:
— Я «за» предложение Паолы: возьмем тюрьму штурмом и освободим Аль-Харби.
— Ты уверена?
Сара не ответила. Она смотрела на полковника.
— Готовьте нас к заброске, сэр.
— А как же триста боевиков "Мерака? — спросила Джулия. — А вертолеты?
Сару опередила Паола. Коренастая, внешне чем-то похожая на мужчину, она отрезала:
— Мы засунем их
Ливия, Триполи
Профессор Харлан, оглушенный выкриками торговцев, бесцельно прогуливался по огромному рынку. Вот именно сейчас собственная затея показалась старому археологу глупой и бесполезной, в голову влезали жалкие оправдания вроде "ну я хоть что-то предпринял", "волей-неволей в этом есть и моя вина"… И эти оправдания навсегда останутся в нем, он никогда не решится высказать их вслух. Профессора коробила мысль о том, что на его голову когда-нибудь может обрушиться похвала за собственный полусумасшедший героизм — это в случае удачи, которая была больше похожа на тень призрака, — или же свалятся на эту голову упреки и гнев Ричарда Кертиса — если Харлан испортит все дело. Вот это последнее было более осязаемым.
Харлан вспомнил первую беседу с Джулией Мичаган, когда она спросила его, впервые ли он встречался с террористами и какое впечатление произвела на него эта встреча. Он ответил, что увидел в них некое стремление, единство, радость в действиях… Но террористов он и в глаза не видел, а рассказывал ей, делая кое-какие выводы из её же послания пятисотлетней давности и наблюдая за ней во время разговора. Он пытался угадать, отвечая двусмысленно, не имея ни малейшего представления о второй составляющей своих заумных ответов. И террорист для него был не человеком — ибо он не имел о нем никакого представления, а просто формулировкой, выведенной им же самим: террорист — это индивидуум, преследующий корыстные или политические цели путем силовых методов — захват заложников, прямые убийства — в большинстве массовые и в основном мирных граждан… И ещё то, что террористы, получив, выкуп, как правило, уходят от наказания на каких-либо территориях, где им гарантирована поддержка. И это одно из главных условий. Заложников они потом возвращают. Иногда.
От собственных мыслей профессора оторвал чей-то голос.
— Ваше имя Харлан?
Он обернулся, чувствуя, что его затея прибрела другой смысл — из бесполезной она мягко перешла в безнадежную. И понятно почему — дистанция между ними была очень короткой.
Харлан ответил утвердительно, оглядывая приземистого человека с густой бородой.
— Следуйте за мной, но не догоняйте. В конце нашего пути я укажу вам машину. Дальше вы будете следовать указаниям водителя.
Человек повернулся и, бесцеремонно протискиваясь в горластой толпе, пошел к выходу из рынка. Профессор секунду-другую помедлил и пошел следом.
В машине он проделал длинный путь к морскому причалу, потом пешком прошел к докам и сел за столик в скверно пахнущем ресторанчике. Отдаленно похожий на официанта человек выпустил его через заднюю дверь на улицу, больше походившую на тюремный коридор. Харлану стало не по себе, голова закружилась, и он немного отдохнул, прислонившись спиной к кирпичной стене. Сейчас он отчего-то вспомнил Артура Шислера. Наверное, подумал Харлан, когда Артур был не кабинетным, а действующим разведчиком, ему приходилось проделывать вот такие «отрывы». И профессор почувствовал себя очень старым действующим разведчиком. Дребезжащим голосом обреченного больного он прошептал:
— Ничего, Лори, ещё не долго. Я помогу тебе.
В конце улицы Харлана поджидала ещё одна машина. Она долго петляла по мрачным трущобам восточной окраины Триполи, пока, наконец, не остановилась возле одиноко стоящего каменного серого дома. Дом был высокий, около шести метров, но окна имел только у самой крыши. Похоже, та улица, примыкавшая к ресторану, которая живо ассоциировалась у профессора с тюремным коридором, оправдала себя: Харлану показалось, что он стоит у стен самой настоящей тюрьмы.