После боя

Эллисон Харлан

Доннуа с притворной строгостью покачал головой и шлепнул Полли по попке, как привык делать, отправляя детей за обеденный стол.

— Следи за этими чудовищами, сестричка!

Дети со смехом помчались в столовую, которая располагалась в доме параллельно выложенному кафелем холлу. Все, кроме Поликушки. Темноволосая Поликушка вцепилась в отцовскую руку и, неумело подбирая

слова, спросила:

— Папа, ты едешь завтра на Луну?

— Да, дочка. А что?

— А почему Стэсси Гармонд, что кварталом дальше, говорит, что ее стари…

— Отец, а не старикан! — поправил ее Доннуа.

— … что ее отец не хочет пожелать тебе на завтра ничего хорошего? Он сказал, что все Черные плохие, и чтоб завтра ты умер. Так мне Стэсси сказала, вонючка!

Доннуа остановился и, наклонившись, заглянул в широко раскрытые черные глаза.

— Малышка, не обращай внимание на то, кто что тебе говорит. Запомни: Черные хорошие, а Белые — плохие. Вот в чем правда, моя милая. И никто не убьет твоего папочку, потому что завтра он сам всем головы пооткручивает. Ну, теперь ты мне веришь?

Девочка быстро закивала.

— Черные хорошие, все Белые — вонючки.

Доннуа с нежностью погладил ее по голове.

— Сформулировано грубовато, но чувства верные. Ладно, пойдем-ка обедать.

Они заняли свои места за столом. Дети сразу замолчали, склонив головы, еле заметно поглядывая в сторону раздатчика, откуда со слабым хлопком выдвигались на стол тарелки с горячим, пока Доннуа произносил молитву:

— Всемилостивый Господь, который на небесах, благодарим тебя за нашу прекрасную пищу, не оставляй нас своей милостью и даруй нам победу над врагами нашими, если мы эту победу заслужим. Благослови нас самих и наш образ жизни. Аминь.

— Аминь, — повторил Массаро.

— Аминь, — сказала Лоутс Массаро.

— Аминь, — кивнула Иоланда.

— Ай-мэн, — пробормотали дети.

Потом вилки устремились к тарелкам, заработали челюсти, обед пошел своим чередом.

Они сидели, спорили и выясняли, кто более прав и разве это не прекрасно, что Луну сделали полем битвы, а Земля теперь избавлена от дальнейших разрушений

вроде тех, которые причинили ей варвары еще в двадцатом веке.

— Послушай, Билл, — сказал Массаро. Он помахивал вилкой в воздухе, подчеркивая тем самым свои слова. — Давай-ка ты с Ио и детишками заваливайте в следующее воскресенье в нашу лачугу. Надо же отомстить тебе за вашего киберповара. Мы не привыкли оставаться в долгу.

Все рассмеялись, согласно закивали, и было обговорено время обеда на следующее воскресенье.

Понедельник

Платформы транспортов. Корабли уходят один за другим, влекомые слабым светом, которого они не могут видеть, светом Луны — смертоносного поля битвы. Черные в своих шикарных мундирах выстроились в очередь для посадки. Белые в роскошном обмундировании поспешили к своим кораблям.

Судно Черных лежит перед кораблем Белых.

Билл Доннуа, спеша на посадку, бросает взгляд на соседний корабль. Возле него стоит в очереди Массаро.

— Чтоб ты в ад повалился, Белая собака! — кричит Билл. В его голосе нет ни приветливости, ни дружелюбия.

— Сам сдохнешь, Черная крыса! — раздается в ответ.

* * *

Они заняли места в кораблях. Полет длился недолго. Батареи открыли тот день — пять тысяч пятьсот девятый день войны — в пять пятьдесят. В ком-то проснулся энтузиазм.

В одиннадцать сорок девять вторым лейтенантом Уильямом Ларкспаром Доннуа была выпущена блуждающая бомба с автонаведением на человека, которая, повинуясь вложенной в нее программе, должна была обходным путем преодолеть силовые барьеры, защищавшие передовые посты Белых. Блуждающая бомба — ББ, — осуществив поисковый маневр, наткнулась на комплекс куполообразных бункеров, в которых размещался центр управления излучателями. В результате взрыва комплекс был уничтожен до основания.

Вечером того же дня Билл Доннуа начал прикидывать, к кому бы нагрянуть в гости в ближайшее воскресенье.

Кто сказал, что война — это ад? В тот день на фронте все шло прекрасно.