После дождя
Шрифт:
В итоге рубашка безнадежно испачкана шоколадом и клубничным соком, я лежу обессиленная на столе, не в состоянии пошевелить даже пальцем на ноге, а Ник довольно доедает клубнику, которую я не осилила.
— Вот примерно то же самое ты и делала, только вместо моего языка были твои руки, — довольно тянет он, и я улыбаюсь.
— Значит, все правильно сделала, — шепчу на выдохе, и приподнимаюсь на локтях.
— Ты не забыла, что на вечер у нас запланирован ресторан? — потершись носом о мое бедро, спрашивает
— Забыла, если честно, — я смотрю на часы — два часа дня.
— Столик заказан на пять вечера.
— Оу. Тогда мне надо будет сьездить домой и переодеться. — Пытаюсь встать, но Ник стягивает меня к себе на колени и крепко обнимает.
Я утыкаюсь носом ему в шею и вдыхаю запах. Он пахнет клубникой и сексом.
— Я отвезу тебя. Но для начала мне нужно собраться самому. Ты пока можешь принять душ, а я уберусь на кухне.
Я киваю и встаю, но потом решаю помочь ему с уборкой. Убираю тарелки в посудомойку, в то время, как он снимает скатерть со стола и бросает ее в стирку.
Когда я наклоняюсь за упавшей на серую плитку вилкой, рубашка ползет вверх, обнажая мою кожу. Ник подходит сзади, и хрипло говорит.
— Может к черту ресторан? Давай проведем выходные в постели?
Я выпрямляюсь и поправляю задравшуюся рубашку.
— Дай мне короткий перерыв. Иначе я точно не смогу ходить самостоятельно. Я серьезно.
Ник недовольно бурчит, и отходит от меня на пару шагов.
— Значит в душ пойдем по очереди, иначе я за себя не ручаюсь!
Я смеюсь и киваю головой.
— Согласна.
Потом посылаю ему воздушный поцелуй и скрываюсь за дверью ванной.
***
В полчетвертого мы подьезжаем к моему дому. И тут начинается стресс. Всего за какой–то час мне нужно переодеться, сделать прическу и макияж. Я залетаю в квартиру, затаскивая за собой Ника, и толкаю его в гостиную на диван.
— Располагайся, чувствуй себя как дома.
— А у тебя мило, — оглядывая мое скромное жилище, говорит Доминик, когда я уже на полпути в ванную комнату.
Мне нужно сделать идеальную укладку и макияж. Потому что сейчас мы пойдем не в какую–нибудь забегаловку, а в один из самых элитных ресторанов Лос–Анджелеса! Плюс ко всему, Доминик, в его угольно–черном костюме от Прада и в белой рубашке выглядит сногсшибательно, и мне хочется ему соответствовать.
Благо, на мой день рождения, Ди подарила мне шикарное красное шелковое платье от Версаче, которое идеально подчеркивает мою фигуру и соответствует выбранному месту. Оно на тоненьких бретельках, спереди длина чуть выше колена, а сзади шлейф, который достигает пола, если я надену туфли на высоких каблуках. А глубокое декольте выгодно подчеркивает мою небольшую грудь.
Поскольку на прическу нет возможности потратить много
Бегу в спальню, чтобы найти жемчужную подвеску, которая осталась мне от бабушки, и такие же сережки. Теперь нужно достать туфли. Наклоняюсь под кровать, и натыкаюсь на коробку бирюзового цвета от Тиффани, которую оставил Кристофер под моей дверью. Я уже и забыла о ней! По спине бежит холодок, а пульс учащается от плохого предчувствия. Дрожащими руками беру его подарок, и резко поворачиваюсь в сторону окна. Мне показалось, что за мной кто–то наблюдает. Хоть шторы плотно задернуты, меня все равно не покидает ощущение посторонних глаз на себе.
Наверное, я просто устала. Отбрасываю коробку в сторону, сделав себе пометку выбросить ее не открывая, когда вернусь домой. Потом, все–таки, достаю туфли и обуваюсь. Бежевые лакированные лодочки с красной подошвой идеально подойдут сегодня. Клатч в тон лежит в коридоре, его я захвачу по пути.
Мы с Домиником уже многое успели испытать друг с другом, но это наше первое свидание, и я безумно волнуюсь. Одно дело закрыться с ним в квартире, где только мы одни, и можно делать друг с другом все, что захочется. Совсем другое, когда на тебя обращены десятки глаз. Одни смотрят с любопытством, другие с безразличием, а третьи с осуждением. Я ненавижу быть в центре внимания, и остаюсь безмерно счастливой, если на меня просто не обращают внимания. До этого я всегда появлялась на публике в сопровождении Кристофера, и в основном такие вечера заканчивались с горьким послевкусием. Будь то неоправданная ревность с его стороны, или похотливые взгляды Макса, с которым мы виделись чаще других, или других его бизнес–партнеров. И не только взгляды. Намеки и, якобы, невинные прикосновения, которые я презирала. Все эти рестораны и званые обеды оставили неизгладимый след в моей душе. Воспоминания о них вызывают тошноту и бурлящую ненависть к человеку, которого я считала своей вселенной.
Что ж. Это прошлое, от него никуда не деться. Ты, Кристофер, говорил, мне, что я никто, и вот посмотри, кем я стала. Ты утверждал, что меня никто не захочет, но в гостиной меня ждет шикарный мужчина, которого поедает взглядами добрая половина наших сотрудниц. Я вижу, как на него оборачиваются женщины на улице. Еще я хорошо помню реакцию Дейзи на него. И буду последней дурой, если пойду сейчас на поводу своих страхов, вместо того, чтобы слушать свое сердце.
А сердце хочет к нему. Горит, рвется из груди.
Глубоко вдохнув, я выхожу в гостиную, где Ник стоит ко мне спиной. Когда он слышит стук моих каблуков о пол, поворачивается, и застывает с открытым ртом. Его взгляд ласкает мои ноги, медленно поднимаясь вверх, по животу, задерживаясь на ложбинке груди, потом на губах, и, в итоге, пристально смотрит мне в глаза.
Проходит несколько секунд, прежде чем он хрипит.
— Кэт… ты выглядишь… К черту ресторан. Единственное, к чему я сейчас испытываю голод, стоит сейчас в паре шагах от меня. И будь я проклят, мой член сейчас говорит то же самое.