После измены. Буду счастлива снова
Шрифт:
Беру снимок, на нем написано — «Первое фото нашего малыша, любимый мой Степушка!»
Охренеть.
Вдруг вспоминаю, что мать говорила в мае, будто в доме были чужие, когда она приехала, то от двора отъехала машина и в ней пара, блондинка и блондин. И в кухне бардак, чайник горячий. Я еще тогда подумал, что Степка там был, позвонил ему, и тот подтвердил, что приезжал с женой. После этого случая я попросил соседей не давать ключи ему.
– Катюш, вы же с ним приезжали в мае… – напоминаю, но Катя меня обрывает, подскакивая.
–
Разглядываю девчонку, которая обнимает Елецкого. Будто Катя, но юная совсем. Похожи очень.
– Это моя племянница… любимая. Юлька. Это она родила ему сына недавно.
Катюшка говорит тихо и устало, приваливаясь к полкам со всякой всячиной. А я пытаюсь переварить чудовищную новость. Получается, Катюшку предали сразу двое любимых людей. Смотрю на нее и не могу найти слова, которыми успокоил бы.
– Знаешь, забей ты на него, – пытаюсь шутить, она качает головой, отчего светлые кудри рассыпаются по плечам.
– Я два года по врачам… ради вот такого снимка, – снова берет снимок Узи, разглядывает. — Но не судьба… Элина Эдуардовна сказала недавно — один шажочек еще, и у нас все получится… а не с кем теперь шажочек этот сделать… Степа будто нарочно ждал, чтобы нанести мне удар в самый решающий момент… завтра у меня день особый был бы, чтобы сделать еще одну попытку, самую удачную… и все прахом…
Я не совсем понимаю, про что она шепчет с таким отчаянием, но слышу имя сестры, все сопоставляю, и до меня доходит, что Катя лечилась от бесплодия и завтра у нее был бы шанс забеременеть.
А почему «был»? Он будет!
– Не реви, – вытираю мокрые щеки девушки пальцами. — Думаешь, мы без этого прохвоста не справимся? Завтра, говоришь… так, я никуда не еду. Или едем вместе. Ты решить должна. Если согласна на тесный контакт со мной, то я остаюсь. Если контакт исключается, то едем к Эльке, она тебе поможет. А я сдам необходимый биоматериал… ну… ты меня поняла?
Катюшка сидит на коленях и неосознанно перебирает пальцами клочки порванных ею фотографий, а взгляд прикован к моему лицу. Вдруг сглатывает и мотает головой.
– Я так не могу… еще несколько дней назад я была замужем и любила мужа… это же как…
– Ты еще скажи — как измена, – усмехаюсь, поднимаясь на ноги, чтобы принести пакет и убрать весь этот мусор. — И тебе нормально, что твой… любимый муж уже год по крайней мере ходит налево за твоей спиной? Кому ты собралась верность хранить? Элька тебе что сказала? Один шажок до твоей мечты? И ты все похерить решила, только чтобы Степке верность хранить? Или ты только от него планировала детей иметь?
Закидав Катюшку вопросами, иду в кухню. Шарюсь по ящикам, в поисках мусорных пакетов. Даже не в курсе, где мать их держит. Догадываюсь заглянуть под мойку и там на дверце шкафа с внутренней стороны нахожу их, в контейнерах.
Катя все так же сидит на полу в кладовой.
А она женщина, которая хранила верность одному идиоту. И собиралась хранить ее до конца дней своих. Понимаю, как ей тяжело осознать все и переступить через себя.
Собираюсь прижать ее к себе и приласкать, но Катя переползает на диван, подтягивает ноги к себе, обнимая свои колени. Ладно, может, на второй вариант согласится.
– Значит, Элина Эдуардовна твоя сестра? — всхлипывает слегка, кивая на каминную полку. — Так странно, что я к ней попала… и потом с тобой познакомилась.
– Ничего странного. В позапрошлом году моя сестра и мать попали в аварию. Степка ее с того света считай вытянул, день и ночь дежурил в реанимации. Я ему за это благодарен. Он узнал, что Элька хороший женский врач, вот и направил тебя к ней.
– Да, сам и отвел…
– Давай так — ты забываешь о бывшем, и принимаешь решение. Либо меня используешь в роли отца для будущего ребенка, либо едем к Эльке, утром. Она сделает тебе процедуру нужную. Нечего опускать руки. Раз дошла в лечении до конца, то сделай этот шажок. Понимаю, что могу не нравиться тебе как мужчина, поэтому не настаиваю на тесном контакте. Ну ты поняла, о чем я… но уж раз взялся помогать, то помогу и в этом деле.
– Зачем тебе это?
– Знаешь, я уже не пацан, пора обзавестись семьей, детишками. Мать давно меня трясет — женись, внучат хочу. Почему бы не с тобой? — приободряю девушку улыбкой. — Ты мне сразу понравилась, когда у подъезда с чемоданом тебя увидел. Честно сказать, не понимаю твоего Степку. Я бы такую не променял на другую.
– Жениться точно — нет. Я уже была женой, видимо, не очень хорошей. И детишек… если только попробовать, вдруг не получится. И я тебя знаю два дня, не могу так…
– Не нравлюсь, значит, – делаю наигранно–грустный вид, и девушка тихо смеется.
– Нравишься. Даже очень. Но…
– Ты в позапрошлом веке родилась? Сама целомудренность, — беру ее прохладную руку в свою, горячую, грею тонкие пальцы и слегка касаюсь их губами. — Я дам тебе время подумать. До ночи. Если придешь в мою спальню, то… если не придешь, значит утром летим в клинику к моей сестре. Тебе выбирать, детка.
Намеренно отрываюсь от ее руки и иду убираться в кладовке. Представляю, что сейчас творится в симпатичной белокурой головке. Пусть все осмыслит спокойно. Посмотрим, насколько сильно Катюшка хочет стать матерью.
Порванные фотографии сразу скидываю в мешок, а всякие безделушки несу в гостиную, вдруг что–то нужно. Прихватываю и большую сумку с вещами Кати. Помню, как сам складывал ее вещи. Даже и представить тогда не мог, что познакомлюсь с ней и даже захочу вдруг жениться. Мужские вещи я сразу складываю в мусорные мешки.