После майдана. Записки президента. 2005-2006
Шрифт:
20 марта
Целый том можно составить из всего, что было написано и сказано в первые послереволюционные дни о бывшем моем кабинете на улице Банковой, о здании моего Фонда и о других зданиях, в судьбе которых я принимал участие. Больше всего, конечно, говорилось и писалось о здании Фонда, это на улице Пилипа Орлика. Тональность разговоров в целом была такова: да, лакомый кусок себе прихватил Кучма. После открытия Фонда мы сразу же пригласили журналистов посетить наш офис - пожалуйста, смотрите, делайте выводы. Многих возмутили и позолота (ее им, как водится, показалось многовато), и мрамор, и многое другое. Автор одной из публикаций уверенно заявил о «цыганском
Удивляться нечему - это типичная ситуация. Всякая революция проявляет особый интерес к дворцам, дачам, квартирам, автомобилям (а когда-то - к каретам) бывших правителей. Как будто нет ничего более насущного, первоочередного, такого же интересного. Получается, что нет… Пиночет в свое время совершил в Чили не революцию, а контрреволюцию, но и она первым делом раскрыла перед «голодным» народом домашний холодильник убитого президента Альенде. В нем обнаружили, кажется, две замороженные курицы. Они долго не сходили с экранов телевизоров.
Виктор Ющенко буквально в первые же свои президентские часы стал говорить о том, где он хотел бы жить со своей семьей, а также - в каком здании он может сидеть в главном кресле страны, а где не может, потому что это ему не пристало. Он говорил об этом со всеми - от журналистов до иностранных послов. Его соратники - тоже. Кинулись освящать здания, коридоры, кабинеты, места общего пользования. Из бывшего моего кабинета вынесли всю современную мебель под шум о высокой ее стоимости, заменили ее, как пишут, антикварной, которая, наверное, намного дороже. Может, для того и потребовалось шумовое прикрытие… Все это показывало, что действительно произошла, во всяком случае с их точки зрения, революция. С этой точки зрения, революции для того и делаются, чтобы выгнать из «дворцов и резиденций» одних обитателей и поселить других (предварительно освятив помещения).
По этой мерке моя победа над Кравчуком в 1994 году не была революцией. Победа не вызвала во мне никакого интереса к тому, какой у меня будет кабинет, квартира, дача, на какой машине я буду ездить на работу и с работы. Я целый месяц спокойно ждал, когда Кравчук освободит президентский кабинет. А сразу после объявления победы оставался с одним охранником, который был при мне со времен моего премьерства, и так я ходил весь месяц, не придавая этому значения. Рассказываю это не к тому, что я лучше Ющенко, который после своей победы на некоторое время, кажется, забыл все и с большим увлечением занялся своим обустройством. Просто в той атмосфере, в которой шел к победе я, не было опьяняющего состава.
«Дом с химерами» пришлось ремонтировать, чтобы он сохранился. В нем была часть поликлиники для советской номенклатуры. Я сам осмотрел все уголки здания, внимательно ознакомился с особенностями его архитектуры, с историей сооружения. Огромные трещины шли по всему зданию, сверху донизу. Людям там находиться уже нельзя было. Начал разрушаться фундамент, из-за этого и образовались трещины. Как мне сказали, мог пострадать находящийся совсем рядом театр им. Франко. Мы просто спасали ценное здание. Еще бы год или два, и «Дома с химерами» в Киеве не стало бы (практически такая же ситуация когда-то была и с филармонией). Я собрал всех и вся и поставил задачу все-таки вернуть его в первозданное состояние. Потом стали думать, как его использовать. Делать из него административное здание - это ни в какие ворота не лезет. Возражение против такого назначения - в легендах, связанных с ним,
По одной из легенд, известный киевский архитектор начала XX века Владислав Городецкий построил дом в память о дочери, утопившейся в Днепре из-за любви. Другая легенда гласит, что дом был построен на пари с другими архитекторами. Те будто бы утверждали, что на обрыве, над самым озером (теперь здесь театр имени Франко), построить такой дом невозможно. Есть также мнение, что реальной была строго практическая мотивация - архитектору, мол, предложили впервые в Киеве возвести дом с использованием цемента, сделать рекламу цементу промышленника Рихтера. Как бы то ни было, дом, отметивший в 2002 году свое столетие, представляет собой большую ценность. Похожего нет нигде в мире. В его стены вмурованы бетонные головы носорогов и слонов, крокодилов и антилоп, а в желобах колонн прячутся ящерицы. На крыше - жабы и морские чудовища, а вместо волос на женских головках - цепи.
При советской власти дом не пустовал. Сначала он использовался как коммуналка, затем - как больница. Мы отреставрировали его в 2003-2004 годах. Вложили почти 30 миллионов долларов, зато полностью восстановили интерьер, росписи. На базе дома создали музейно-культурный центр «Шедевры искусства Украины» - филиал Национального музея. Я горжусь теперь тем, что такой центр есть, что среди его экспонатов, для примера, - знаменитая Острожская Библия печати Ивана Федорова (ей более 400 лет) и многое другое. С самого начала я был сторонником такого варианта.
А для устройства приемов правительственного уровня предполагал и далее использовать Мариинский дворец, предварительно поставив его на капитальный ремонт. Склон, на котором он стоит, ползет, надо спешить, если не хотим остаться без единственного в Киеве представительского здания. Такой вот Киев нам оставила советская власть. Единственное представительское здание на весь город, и того можем лишиться. Столицам других бывших советских республик повезло больше. Правда, на время намечавшейся реконструкции Мариинки у моей администрации должно было быть право иногда устраивать официальные приемы в «Доме с химерами». Я, правда, ни одного приема там так и не устроил, хотя то, как он был восстановлен, мне очень понравилось, и хотелось показывать это всем и каждому. Все возродили один к одному. Ющенко с первых дней начал принимать там высоких гостей.
Помещение для моего Фонда подбиралось, когда я еще был президентом, так что могло найтись и целое, и новое. Но я хотел совместить приятное с полезным. Приятное - для себя и полезное - для города. До этого здания у городских властей руки могли бы не дойти никогда. Мы восстановили его по сохранившимся чертежам и фотографиям. Работы вела мастерская Орленко, которая занимается реконструкцией исторических памятников. Восстановили даже вагон-купе, в котором познакомились мужчина и женщина, в подарок которой он потом построил это здание.
Глядя на этот дом, думаю: никогда не угадаешь, чем ты запомнишься потомкам. Кто бы сейчас помнил чиновника по особым поручениям при киевском генерал-губернаторе Николая Ковалевского, жившего больше ста лет назад? А теперь все мы знаем его по этому, известному всему Киеву зданию - особняку Ковалевского. Для сооружения дома Ковалевский в начале прошлого века пригласил архитектора Павла Алешина. Для архитектора дом стал настолько близким проектом, что он стремился собственноручно проработать все, вплоть до чертежа дверной ручки. Благодаря этому каждая деталь несла эстетическую нагрузку. Архитектор построил здание как средневековый замок. Пышный декор фасада, мрамор, бронза и другие изыски.