После нас - хоть потом
Шрифт:
– Эй, ты! Писец всему! Ты там меня помяни, не забудь!..
– непременно надрывался ему вслед кто-нибудь из землекопов, но отшельник, понятно, не слышал…
В котловане вовсю уже шла сборка неведомой махины. Работами заправляли багроволицый грек Костя и невзрачный наладчик из теплынцев, которого Пепелюга где-то уже видел… Поначалу подумалось: да уж не тот ли, что бежал тогда из землянки вместе с подлой девкой Чернавой?.. Рожи - подобные, да и зовут похоже - Кудыка Чудиныч… Однако, поразмыслив, вожак погорельцев такую мысль отверг. Тот был забитый, хитроватый, а этот, глянь, ножкой топает, переделывать все заставляет!..
А спустя еще пару дней на том берегу порожистой Сволочи возникло и потянулось, виясь, к верховьям угрюмое мокрое войско. Оскальзываясь на сырой глине, шли храбры из дружины Всеволока, а с ними отряд варягов. Намерения их сомнений не вызывали - рать направлялась к бродам… Зрелище было тем более грозным, что в такую погоду никто отродясь не воевал. Даже если начинало слегка моросить - немедля прекращали поход и ждали, когда выглянет светлое и тресветлое наше солнышко - желательно, нечетное. Правда, там со Всеволоком еще и варяги… Ну, этим что дождь, что не дождь - лишь бы секирами помахать!..
Забив ухо на окрики начальства, рабочие повылезали из ям и столпились у берега. Из ветхой избушки на островке выскочил ошалелый летописец. Увидев рогатые варяжские шлемы и стяг с вороном, всплеснул руками и опрометью кинулся обратно. Не иначе - выскоблить кое-что из записанного ранее. Вслед ему на этот раз никто не заорал, не до того было…
– Ой, братие… А ведь это они нас воевать идут…
– А что ж теплынской-то дружины не видать? Где Столпосвят? Хоть бы заставы какие-никакие выставил!..
– Да некогда ему… - безобразно искривив рот, молвил кто-то из сборщиков.
– Свадьбу, вишь, устраивает… Племянницу боярскую за грецкого купца выдает…
Ну, тут и вовсе зябко стало. Погорельцы поглядывали уже в сторону горбатых развалин мертвого города, явно прикидывая, не дать ли деру, пока не поздно… Однако и денежка обещана была, и теплынство вон за усердие сулили… Да и Пепелюга, пожалуй, узлом свяжет да в клубок скатает, ежели в бега ударишься… Повздыхали, покачали дырявыми шапчонками и решили повременить. А там, глядишь, и дружина подойдет Столпосвятова…
Вместо дружины подошло ополчение, причем сильно хмельное - черт им не брат и Мизгирь-озеро по колено. Брели, горланя, теряя лапти в чавкающей глине. Добравшись до котлована, останавливались поглазеть. Куражились, задирали землекопов, а когда Пепелюга на них напустился - побили Пепелюгу. Грек Костя, вылезши на обваловку котлована, обозревал все это с брезгливой усмешечкой, а Кудыка Чудиныч - тот вовсе куда-то пропал, так что остановить расходившихся ратников властным окриком было некому. Наконец кто-то кого-то назвал чумазым, треснула ответная оплеуха. Тут задетые за живое рабочие (в большинстве своем погорельцы) загалдели и, подсучивая пролокотнувшиеся рукава, полезли с лопатами из котлована.
Туго пришлось теплынскому ополчению. Заступ-то в ближнем бою куда сподручнее неуклюжего копья-рогатины. Однако со стороны невидимых отсюда боярских хором подтягивались разрозненные ватажки отставших и тут же лезли выручать своих. Не в пример достопамятной битве на речке Сволочи, случившейся, кстати, неподалеку от этих мест, побоище заваривалось самое что ни на есть подлинное.
– Теплынь!.. Теплынь!..
– надрывались ратники.
Клики, скрежет, вопли раненых… Взять приступом обваловку котлована ополченцам так и не удалось - трижды налегали и трижды откатывались…
На дальнем холме, глядючи на лютую и беспримерную эту битву, цепенел, уронив поводья, молодой варяжек Олежко [102], посланный за реку Гаконом Слепым - проторить тропу да разведать, нет ли где засады…
– Нет!
– Князь сволочанский Всеволок даже привскочил с походного ременчатого стула. Прижал долгую пегую бороду к нагрудной броне растопыренной пятерней и уставил обезумевший взор на Гакона Слепого.
– Не знаешь ты моего брата, конунг! Лукав, коварен, на козни горазд!.. Вот тебе правая рука - неспроста затеял он битву эту! Ждет, небось, что мы сгоряча кинемся на них всею ратью, а сам, поди, уж ловчие ямы окрест изготовил и колья заостренные вбил!..
Старый варяг выслушал его с видимым отвращением.
– Слофо са топой, княше, - презрительно изронил он, такой же неподвижный, как мшистый валун, нарочно доставленный ему для сидения. Ременчат стул просто бы сломался под стариком.
– Тфой прат - тепе фитней…
По отяжелевшему рытому бархату шатра шуршал и шлепал дождь. Стан раскисал, мокли сиротливо шелковые варяжские палатки, мокли и холстинные сволочанские. Воинство уныло отогревалось добрым вином. В сотне шагов щетинилась, что твое жнивье, мутная мелкая Сволочь. Противоположный ее берег был пуст, и это особенно тревожило осторожного князя Всеволока. Конечно, Столпосвят бывал подчас непростительно беспечен, но чтобы ни заставы не выставить!.. Стало быть, задумал что-то и впрямь небывалое…
На общем совете положили сегодня Сволочь не перебредать, а перейти ее завтрашним утром с первыми лучами солнца. Гакон Слепой сердито буркнул что-то под нос, но внятно возражать не стал. Ему-то бельмастому все было едино: что ночной бой, что дневной, что враги, что перелесок - знай руби, пока не остановят…
А побоище у котлована - продолжалось. Чтобы прекратить его, понадобилось явление самого князя Столпосвята - боярина не послушали, а молвить по правде - просто не услышали. Одному только князюшке было дано перекрыть вой и лязг битвы зычным своим рокочущим голосом.
– Теплы-ынцы!..
– воззвал он громоподобно.
Сражение побурлило еще мгновение, потом дрогнуло, как бы загустевая, а там и вовсе застыло. Супротивники, опуская копья и заступы, ошалело вертели головами: где?.. что?.. откуда грянуло?..
Князь, отечески улыбаясь, оглядывал с высокого седла поле боя. По лоснящимся откосам шуршал дождик, в глинистой жиже возились и слабо постанывали раненые, еще не уразумевшие, видать, кто к ним явился. Прочие, понятно, молчали.
– Широта души… - раскатисто, с удовольствием рек Столпосвят, окинув щедрым мановением руки всю толпу разом.
– Истинных-то теплынцев сразу видно!.. Если уж вдарим кого - так от всего сердца! Силушка-то - играет, томно силушке-то… Но ведь не со зла же! Так, сгоряча… Ну побранимся, ну подеремся даже… А там, глядишь, и помирились, и никто ни на кого не в обиде… - Приостановился, прищурился лукаво.
– Что? Не так?..