После него

Рор Найки

— Привет, Поллианна, куда пропала? — спросила подруга.

— Неважно. Работа, работа, работа…

— И не говори. Сама больше не могу оставаться, уткнувшись лицом в книги. Надеюсь, скоро смогу присоединиться к тебе.

— Я тоже на это надеюсь. Как дела?

— Если не считать учёбы, всё в порядке. С нетерпением жду встречи с тобой и Джесс. Как Харди?

— Ну, в общем, события развивались, и я хотела поговорить с тобой об этом, но ты же знаешь, о некоторых вещах я никогда не говорю и…

— Но

ты не говоришь о парнях, с которыми спишь… Значит, у тебя был секс! О боже, я знала, что это случится, я знала! — взволнованно воскликнула она.

— Да, и я так рада этому. Но…

— Эй, я тебя знаю, не начинай с «но» и покажи ту Пруденс, которую мы все любим, то есть позитивную. Наслаждайся моментом.

— Ты права, Тедди, ты всегда права.

— Держи меня в курсе и не забудь поцеловать Харди за меня тоже.

Поев суши, я задремала на диване. Меня разбудил звук телефонного звонка. Это был Харди.

— Открой, пожалуйста, дверь, — сказал он. Я открыла, и он вышел из лифта.

— Привет, Пруденс. Сегодня у меня не нашлось оправдания.

Я быстро впустила его, пока никто не увидел. Как только закрыла за нами дверь, Харди подошёл ближе и поцеловал меня, слегка прикусил мою нижнюю губу, а затем отпустил.

Мы рисковали многим, слишком многим, но моё сердце прыгало от счастья, и я не могла дождаться, когда Харди будет только моим. Знание того, что я могу прикасаться к нему, обнимать и целовать, было таким волнующим.

— Что ты делала? — спросил он.

— Вообще-то, я заснула на диване.

— Сейчас девять часов.

— Знаю, я очень устала.

Харди стянул с себя толстовку и остался с обнажённым торсом. Я заворожённо смотрела на него.

— Ладно, пойдём спать. Потом, если захотим сделать что-то ещё, я готов.

— Разве не существует правила о сексе и спортсменах? У тебя игра через два дня.

— Мой координатор следит за тем, чтобы я достаточно мастурбировал.

— Ты шутишь?

— Нет, он спрашивает меня каждый раз, когда провожу еженедельные тесты на скорость.

Я посмотрела на него: он был серьёзен.

— Разве эти вещи не являются… личными?

— Моё тело принадлежит мне и команде Baltimora Ravens, и как бы экстремально это ни звучало, они хотят знать, правильно ли я с ним обращаюсь. Поэтому секс рекомендован и взаимосвязан с правильными тренировками и отдыхом.

— Рекомендован.

Он улыбнулся мне.

— Сегодня, если хочешь, мы можем просто поспать. Хочу тебя обнять и немного потрогать твою попку, Пруденс Хэрродс.

Невозможно было не хихикнуть.

— Я тоже хочу спать, обнимая тебя и слегка касаясь твоей попки, Харди МакМиллиан.

И даже этой ночью мы не просто оставались в объятиях друг друга.

Мы проснулись раньше обычного, я всё ещё ощущала усталость, но, безусловно, была счастливой. Пока собиралась

на работу, Харди отправился на кухню, чтобы приготовить завтрак.

Когда присоединилась к нему, он уже накрыл на стол, и на тарелке я заметила яичницу-болтунью.

— Пруденс, твой холодильник пуст, абсолютно.

— Я не умею готовить, Харди.

— У тебя даже молока нет, а его не готовят.

— Я не пью молоко. — Он смотрел на меня, пока я отправляла в рот яичницу. Было очень вкусно. — Где ты научился готовить?

— Я дочь и внучка, о которой всегда мечтали мои мама и бабушка, и в любом случае в моей семье все умеют готовить, это базовое правило. А почему не умеешь пользоваться сковородкой ты?

— Моя бабушка не любила готовить, у меня не было возможности научиться. Мы покупали продукты только для того, чтобы поставить их в микроволновку.

— А твои родители?

— Мать ушла, когда мне было десять. Уехала из Вегаса и больше не вернулась. Она была алкоголичкой и часто не могла позаботиться даже о себе. Отец сделал то же самое, он уехал, и я больше никогда о нём не слышала. Он тоже был алкоголиком и жестоким. После заявления из школы судья передал меня на попечение бабушки. — Харди отвёл взгляд. — Ну вот, теперь ты знаешь, почему я тебе солгала. Что я должна была тебе сказать, когда ты рассказывал мне о своей идеальной семье?

— Пруденс, моя семья не идеальна, она нормальная, временами очень шумная и навязчивая.

— Для тех, у кого никого нет, она идеальна.

— Для многих идеальным было бы не иметь никого.

Я улыбнулась ему: понимала, что Харди делает, и моё сердце замерло оттого, что он хотел нормализовать реальность того, что в мире я одна.

— Когда я чувствую себя немного подавленной, как, например, на Рождество, я всегда думаю, что всё могло быть хуже, действительно хуже. Я могла оказаться в приёмной семье или в приюте, но вместо этого моя бабушка, несмотря на то, что не была очень любящей и… и несмотря на то, что она всё равно исчезла из моей жизни, взяла меня к себе и обеспечила мне безопасность.

— На Рождество я хотел лично вручить тебе варенье, но мне показалось, что ты очень хочешь от меня отвязаться.

— Я хотела отделаться от мысли, что кажусь тебе навязчивой.

— Ты никогда не была назойливой, Пруденс, и ты права, всё могло быть и хуже, и ты всегда можешь научиться готовить. Я могу дать тебе несколько базовых уроков.

— Не знаю, хочу ли я рискнуть поджечь кухню.

— Мы ничем не рискуем.

Я продолжила есть и наслаждаться этим моментом. Он, я, импровизированный завтрак и работа моей мечты: чего ещё я могла желать от своей жизни? Если бы я только вернулась назад, то никогда бы не подумала, что поход на собеседование в Парсон станет поворотным пунктом в моей жизни.