После падения
Шрифт:
Я краснею.
– Разумеется, – смеюсь я, оценив его попытку помочь мне не комплексовать от своей неопытности.
– Нет, в самом деле. То, что ты такая… невинная и делаешь это мне. И, черт, когда ты на меня посмотрела…
– Ладно-ладно! – перебиваю я его, маша руками.
Я не хочу смаковать каждую деталь моего первого минета. Он посмеивается и мягко толкает меня обратно на постель.
– А теперь позволь мне дать тебе почувствовать то же, что почувствовал я, – рычит он мне в ухо и посасывает мою шею. Его пальцы оказываются в моих трусиках и стягивают их вниз. – Что ты предпочитаешь, пальцы или язык?
– И то, и другое, – отвечаю я, и он улыбается.
– Как скажешь.
Он опускает голову. Я протяжно вздыхаю и снова хватаю его за волосы. Вцепляюсь довольно сильно, но, кажется, ему это нравится. Я выгибаюсь на кровати и через несколько минут оказываюсь в таком экстазе, что зову его по имени, пока все не кончается.
Когда дыхание выравнивается, сажусь и касаюсь пальцами темных рисунков на его груди. Он следит за мной взглядом, но не останавливает. Молча ложится на спину и дает мне насладиться расслабленностью.
– Никто еще не гладил меня так, – говорит он.
Я вспоминаю все вопросы, которые хотела ему задать. Но вместо того, чтобы расспрашивать, улыбаюсь и целую его в грудь.
– Останешься со мной сегодня вечером? – спрашивает он, и я качаю головой.
– Я не могу; завтра понедельник, надо на учебу.
Я бы хотела остаться с ним, но не в воскресенье.
Он мягко смотрит на меня.
– Пожалуйста.
– Мне нечего завтра надеть.
– Надень, что есть; пожалуйста, останься со мной. Только на одну ночь. Я обещаю, ты будешь на занятиях вовремя.
– Не знаю…
– Даже на пятнадцать минут раньше, у тебя будет время зайти в кафе и встретиться с Лэндоном, – говорит он, и у меня открывается рот от изумления.
– Откуда ты об этом знаешь?
– Я следил за тобой… не всегда, конечно. Но я замечаю больше, чем ты думаешь, – говорит он, и мое сердце бьется чаще.
Я прижимаюсь к нему, крепко и порывисто.
– Я останусь, – говорю я, взяв его за руку. – Но при одном условии.
– Каком?
– Вернись на литературу, – прошу я, и он приподнимает бровь.
– Договорились.
Я улыбаюсь такому простому ответу, и он прижимает меня к груди.
Глава 54
Лежа несколько минут на груди Хардина, я обдумываю свое согласие.
– А что с утренним душем? – напоминаю я.
– Можешь сходить в тот, что дальше по коридору.
Губы Хардина двигаются вдоль моей челюсти, вверх и вниз. От нежных прикосновений у меня кружится голова; он точно знает, что делает.
– В братстве? Мало ли кто туда войдет.
– Во-первых, дверь запирается, а во-вторых, я буду тебя сопровождать, – произносит он между поцелуями.
Мне не нравится его тон, но решаю не обращать внимания.
– Отлично. Но я хочу принять душ сейчас, пока еще не очень поздно.
Он кивает, встает, натягивая джинсы. Я делаю то же самое, не надевая трусики.
– Без трусов? – ухмыляется он.
Пропускаю реплику мимо ушей и спрашиваю:
– У тебя есть шампунь? У меня даже расчески с собой нет. – Беспокоюсь из-за отсутствия всех самых необходимых вещей. – А ватные палочки? Зубная нить? – перечисляю я.
– Расслабься, тут есть и палочки, и нить. Есть, наверное, даже запасная зубная щетка, и точно есть расческа или даже две. Найдутся и трусы любых размеров, если хочешь.
– Трусы? – переспрашиваю я, прежде чем понимаю, что он имеет в виду оставленные другими девушками. – Проехали, – добавляю я быстро, и он смеется.
Надеюсь, Хардин не собирает странную коллекцию трусиков всех девчонок, с которыми переспал.
Он ведет меня в душ. Я чувствую себя вполне раскованно; я же бывала здесь уже несколько раз.
Хардин пускает воду и стягивает с себя футболку.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь принять душ.
– А я думала, пойду первая.
– Примем душ вместе, – небрежно говорит он.
– Э нет! Я не буду, – смеюсь я.
Я не могу принять душ вместе с ним.
– Почему? Я уже видел тебя, а ты меня. В чем дело-то? – морщится он.
– Не знаю… просто не хочу.
Да, он уже видел меня голой, но душ – это очень интимный процесс. Гораздо более интимный даже, чем то, чем мы только что занимались.
– Ладно. Иди первая, – говорит он чуть резче.
Я нежно улыбаюсь, игнорируя его кислый тон, и раздеваюсь (он сразу начинает шарить по мне глазами), потом отворачиваюсь к занавеске. Рукой проверяю температуру воды и становлюсь под струи.
Пока я мою голову, Хардин молчит. Слишком уж тихо.
– Хардин? – зову я.
Может, он уже покинул ванную?
– Да?
– Мне показалось, ты ушел.
Он чуть отдергивает занавеску, просовывая свою кудрявую голову.
– Нет, я еще здесь.
– Что-то не так? – спрашиваю я, сочувственно глядя на него.
Он качает головой, но ничего не говорит. Может, надулся, как маленький, потому что я не захотела мыться вместе? Я уже почти готова сказать, чтобы он присоединился, но мне хочется дать ему понять, что не все можно получить таким способом. Голова исчезает за занавеской, и я слышу, как он садится на унитаз.
Шампунь и гель для душа сильно отдают мускусом. Я вздыхаю о своем ванильном шампуне, но на один раз пойдет и это. Наверное, лучше было бы, если б Хардин остался у меня, но там Стеф, и пришлось бы многое объяснять, а кроме того, Хардин вряд ли был бы таким ласковым, будь она рядом. Меня это беспокоит, но я прогоняю тревогу.