После похорон
Шрифт:
– Но… это ужасно, Пуаро!
– Да, ужасно. Поэтому мы не можем позволить себе ждать. Случившееся показывает, что мы имеем дело либо с абсолютно безжалостным человеком, либо он настолько сильно напуган, что страх заставляет его быть жестоким.
– Но послушайте, Пуаро, как же быть с Элен? Я беспокоюсь за нее. Вы уверены, что в «Эндерби» ей не грозит опасность?
– Нет, не уверен. Поэтому она не в «Эндерби». Приезжала «Скорая помощь» и забрала ее в больницу, где к ней приставят специальных сиделок и где никому, включая родственников, не будет позволено ее навещать.
Мистер Энтуисл
– У меня словно камень с души упал! Я всегда очень уважал Элен Эбернети. Женщина исключительных качеств. Конечно, в ее жизни могли быть… ну, скажем, эпизоды, о которых обычно умалчивают.
– Ах вот как?
– Во всяком случае, мне всегда так казалось.
– Отсюда вилла на Кипре. Да, это многое объясняет…
– Я не хочу, чтобы вы начали думать…
– Вы не можете запретить мне думать. Но у меня есть для вас маленькое поручение. Одну минуту.
Последовала пауза, после чего в трубке снова прозвучал голос Пуаро:
– Я должен был убедиться, что нас не подслушивают. Как будто все в порядке. А вам придется совершить небольшую поездку.
– Поездку? – В голосе мистера Энтуисла послышались испуганные нотки. – А, понимаю! Вы хотите, чтобы я приехал в «Эндерби»?
– Вовсе нет. Здесь за все отвечаю я. Нет, вам не понадобится уезжать далеко от Лондона. Вы поедете в Бери-Сент-Эдмундс (ma foi [36] , ну и названия у ваших английских городов!), а там наймете машину и отправитесь в «Форсдайк-Хаус». Это психиатрическая лечебница. Найдите там доктора Пенрита и расспросите его о пациенте, которого недавно выписали.
36
Честное слово (фр.).
– Какого пациента? Я уверен, что…
– Пациента зовут Грегори Бэнкс, – прервал Пуаро. – Узнайте, от какого именно психического заболевания его лечили.
– Вы имеете в виду, что Грегори Бэнкс сумасшедший?
– Тс-с! Следите за тем, что говорите. А пока… я еще не завтракал, и вы, наверное, тоже.
– Да. Я слишком беспокоился…
– Вполне понятно. Тогда умоляю вас позавтракать и отдохнуть. В двенадцать отправляется удобный поезд до Бери-Сент-Эдмундса. Если у меня до тех пор появятся новости, я вам позвоню.
– Берегите себя, Пуаро, – с тревогой сказал мистер Энтуисл.
– Разумеется. Я не хочу, чтобы меня ударили по голове мраморным дверным стопором. Можете быть уверены, что я приму все меры предосторожности. А сейчас – до свидания.
Пуаро услышал, как на другом конце провода трубку положили на рычаг, а вслед за этим еще один слабый щелчок. Он улыбнулся – кто-то положил трубку телефона в холле.
Пуаро направился туда, но там никого не оказалось. Он подошел на цыпочках к шкафу под лестницей и заглянул внутрь. В этот момент появился Лэнском, неся поднос с тостами и серебряным кофейником. Он удивленно посмотрел на вышедшего из-за лестницы Пуаро.
– Завтрак подан в столовой, сэр, – сообщил дворецкий.
Пуаро окинул его задумчивым взглядом. Старик выглядел бледным и потрясенным.
– Бодритесь, – сказал Пуаро, похлопав его по плечу. – Все будет хорошо. Не будете так любезны подать чашку кофе ко мне в спальню?
– Конечно, сэр. Я пошлю Дженет.
Лэнском с неодобрением смотрел на спину поднимавшегося по лестнице Эркюля Пуаро, облаченного в шелковый халат с экзотическим узором из треугольников и квадратов.
«Иностранцы! – с горечью подумал дворецкий. – Иностранцы в этом доме! А тут еще у миссис Лео сотрясение мозга! Не знаю, куда мы катимся. Все изменилось после смерти мистера Ричарда».
К тому времени как Дженет принесла кофе, Пуаро успел одеться. Горничная благосклонно приняла его сочувственное бормотание, так как он сделал упор на испытанное ею потрясение.
– В самом деле, сэр, никогда не забуду, что я почувствовала, когда вошла в кабинет с пылесосом и увидела миссис Лео, лежащую на полу. Я была уверена, что она мертвая. Должно быть, она упала в обморок, когда стояла у телефона. И чего это миссис Лео вздумала так рано подниматься? Раньше я за ней такого не замечала.
– Действительно, странно, – согласился Пуаро. – Кроме нее, наверное, больше никто не встал?
– Миссис Тимоти уже поднялась. Она всегда рано встает и часто прогуливается перед завтраком.
– Она принадлежит к поколению, которое поднимается на рассвете, – кивнул Пуаро. – Те, кто помоложе, вероятно, не просыпаются так рано?
– Нет, сэр, когда я принесла им чай, все крепко спали – а я ведь запоздала из-за этой суматохи. Пришлось вызывать доктора и самой сначала выпить чашку чаю, чтобы успокоиться.
Дженет вышла, и Пуаро задумался над ее словами.
Мод Эбернети уже поднялась, а молодое поколение оставалось в постели, но это ровным счетом ничего не значило. Любой мог услышать, как открылась и закрылась дверь комнаты Элен, последовать за ней – а потом вернуться к себе и притвориться спящим.
«Но если я прав, – думал Пуаро, – что, в конце концов, было бы вполне естественно, так как это вошло у меня в привычку, – то нет нужды выяснять, кто где находился. Сначала я должен поискать доказательство там, где оно, по-моему, может быть, а потом произнести маленькую речь. После этого я сяду и посмотрю, что произойдет…»
Пуаро выпил кофе, надел пальто и шляпу, вышел из комнаты, быстро спустился по задней лестнице и покинул дом через боковую дверь. Бодро прошагав четверть мили до почты, он заказал междугородный разговор и вскоре снова беседовал с мистером Энтуислом.
– Да, это опять я. Забудьте о моем поручении. C''etait une blague! [37] Кто-то меня подслушивал. А теперь, mon vieux [38] , настоящее поручение. Как я говорил, вы должны сесть на поезд. Но поехать не в Бери-Сент-Эдмундс, а туда, где проживает мистер Тимоти Эбернети.
37
Это шутка для отвода глаз (фр.).
38
Старина (фр.).