После ссоры
Шрифт:
В понедельник утром будильник звонит на десять минут позже обычного, поэтому мое утро проходит суматошно. После душа и быстрого макияжа бужу Хардина и включаю фен.
– Который час? – стонет он.
– Шесть тридцать. Мне надо высушить волосы.
– Шесть тридцать? Нам надо быть там только в девять, ложись обратно.
– Нет, мне все равно придется делать укладку, и я хочу кофе. Надо выйти в семь тридцать, дорога – сорок пять минут.
– Ты будешь там на сорок пять минут раньше, тебе надо выходить в восемь.
Хардин закрывает глаза и зарывается в подушку.
Не обращая внимания, я включаю фен, и он закрывает голову подушкой. Причесавшись, сверяюсь с ежедневником, чтобы убедиться, что я ничего не пропустила.
– Ты собираешься пойти на занятия отсюда? – спрашиваю я Хардина, одеваясь.
– Да, наверное, – он вылезает из кровати. – Можно взять твою зубную щетку?
– Э-э, думаю… на обратном пути куплю себе новую. – Никто и никогда не просил мою зубную щетку. Представляю себе, как засовываю ее в рот после того, как он почистил зубы, и не нахожу в этом ничего хорошего.
– Я же говорю: не стоит выходить из дома раньше восьми. Подумай о том, что бы ты успела сделать за тридцать минут, – уговаривает он.
Смотрю на него, на соблазнительные ямочки на щеках, замечаю, как скользят его глаза по моему телу. Взгляд скатывается на выпуклость на его трусах, и мне сразу становится жарко. Пальцы останавливаются на кнопках рубашки: он не спеша пересекает комнату и встает позади меня. Я знаком прошу застегнуть юбку, и он выполняет, нежно касаясь моей кожи пальцами.
– Мне пора. Надо еще выпить кофе, – нервно говорю я. – А что если пробка? Авария? Я могу проколоть шины, или закончится бензин. Я могу заблудиться или не найти место для парковки. Что если я припаркуюсь очень далеко, и нужно будет много пройти пешком, я вспотею и придется будет на несколько минут…
– Успокойся, детка. У тебя будет нервный срыв, – тихонько дышит мне на ухо Хардин.
Я смотрю на него в зеркало. Он так красив! Заспанный, он еще изящнее.
– Ничего не могу поделать. Эта стажировка много значит для меня. Я не могу рисковать.
Я жутко нервничаю. После первого дня будет легче, когда я узнаю, чего мне ждать и как планировать неделю.
– Ты же не хочешь показать там свое волнение, они живьем съедят тебя, – он несколько раз целует меня в шею.
– Все будет нормально.
Надеюсь. От его теплого дыхания по коже бегут мурашки.
– Я помогу тебе расслабиться, – говорит он низким, сонным голосом.
– Я…
Он проводит пальцами по моей ключице вниз, к груди. Я вижу его взгляд в зеркале и пораженно охаю.
– Пять минут? – одновременно спрашиваю и прошу я.
– Мне достаточно.
Я хочу развернуться, но он останавливает меня.
– Нет, я хочу тебя видеть, – мурлычет он мне в ухо.
Знакомое чувство внизу живота. Глотаю слюну, и он откидывает мне волосы за спину. Его рука тянется под подол длинной юбки.
– Хорошо еще, что ты не надела колготки. Надо сказать, я обожаю эту твою юбку, – он поднимает ее к поясу, – особенно сейчас.
Я слежу за его руками в зеркале, и мой пульс учащается. Засовывает мне в трусы прохладные пальцы. Я чуть дергаюсь, и он смеется, уткнувшись мне в шею. Другой рукой он держит меня за грудь, прижимая к себе. Наблюдая за его действиями, я открываю в своих мыслях такое, о чем никогда не догадывалась. Его пальцы медленно двигаются внутри меня, он нежно целует меня в шею.
– Посмотри, как ты прекрасна, – шепчет он.
Я смотрю на себя в зеркало, с трудом узнавая в отражении себя. Щеки ярко горят, взгляд дикий. Юбка смята на бедрах, и пальцы Хардина двигаются внутри меня, я выгляжу по-другому… сексуальнее. Я вижу, как напрягается мой живот. Хардин продолжает эту прекрасную медленную пытку, и я закусываю губу, стараясь сдержать стон.
– Открой глаза, – приказывает он.
Мой взгляд встречается с его – и я уже на седьмом небе, а Хардин, стоя за моей спиной, смотрит, как я содрогаюсь от его прикосновений.
– Молодец, детка, – шепчет он, обнимая меня крепче.
Не в силах больше смотреть, я кричу его имя. Когда я снова открываю глаза, Хардин целует меня в висок, заправляет за ухо локон и одергивает мне юбку. Я оборачиваюсь к нему и смотрю на часы. Только семь тридцать пять.
Ему действительно хватает пяти минут, думаю я про себя и улыбаюсь.
– Видишь, ты уже гораздо спокойнее и готова работать на корпорацию «Америка», правда? – Он просто сияет, гордясь собой, но я не считаю, что это плохо.
– Да, правда. Но ты заставляешь американцев дрожать, – шучу я, хватая сумку.
– Я не обещал, что будет иначе, – говорит он. – Последний раз предлагаю тебя подвезти. Но так как моя машина не здесь, могу отвезти тебя в твоей.
– Не надо, но все равно спасибо.
– Удачи. Я в тебя верю.
Он вновь меня целует, и я ухожу, оставив его в комнате.
Сегодняшнее утро оказалось долгим, несмотря на то что будильник прозвенел на десять минут позже. Дорога свободна, и я подъезжаю к стоянке всего в восемь тридцать. Я решаю позвонить Хардину, чтобы убить время.
– Как дела? – спрашивает.
– Я уже приехала. – Представляю себе его самодовольство.
– Я же говорил. Ты могла бы задержаться еще на десять минут и сделать мне минет.
Я хихикаю.
– Ты такой извращенец, с самого утра.
– Да, я последователен.
– С этим не поспоришь.
Некоторое время мы подкалываем друг друга, а затем мне пора идти.
Поднимаюсь в офис Кристиана Вэнса и называю женщине в приемной свое имя. Она звонит куда-то и через несколько минут широко улыбается мне: