После выпускного

Шеллина Олеся

— Виталий Владимирович, что вы здесь делаете? — в комнату зашла Андре и остановилась на пороге.

— Наконец-то, — пробормотал я, а вслух произнес. — Стою, любуюсь, думаю, для чего это заграждение вообще предназначено.

— Если судить по предварительным планам, то здесь будет расположен виварий, — Андре заглянула в бумаги, которые держала в руке, и сделала шаг вперед.

— Андре! Осторожней, не подходите бли… — я честно попытался ее предупредить, но смог закончить фразу, когда она уже на полной скорости врезалась в меня, а ее руки, точнее большие и красивые металлические пуговицы на манжетах, оказались прижаты к ограждению по обе стороны от меня. — …же.

— Какого дьявола происходит? — прошипела Андре, задергавшись

в бесполезной попытке вырваться из-под воздействия особо мощного магнита. Сил у нее явно не хватало, на то, чтобы порвать ткань, которая охватывала руки, и тем самым освободиться от притяжения.

— Это довольно увлекательная история, знаете ли, и я как раз хотел вас предупредить, и также попросить, чтобы вы поспешили ко мне на помощь, надавав по шее кому надо, но вы решили помочь мне несколько иным способом. — Я вздохнул. — И вот вы здесь, так страстно обнимаете меня, что даже становится слегка не по себе.

Бздынь, я успел повернуть голову, когда мимо меня пролетела оторвавшаяся от блузки маленькая металлическая бусинка и приклеилась к ограждению. Бздынь, Бздынь… пуговицы на самом пиджаке, который был расстегнут по случаю жары, стремились прилипнуть к забору, отчего тянули Андре что есть сил, но так как между ней и ограждением стоял я, то девушку прижимало ко мне все сильнее и сильнее. А вот пуговички блузки просто не выдержали давления и одна за одной отрывались от борта, и летели туда, куда их так сильно притягивало. Хорошо хоть глаз не выбило. Я невольно опустил глаза вниз. О, какая грудь. Будем считать, что я получаю чисто эстетическое наслаждение в качестве компенсации за такое унизительное положение, в котором мы с моим адвокатом находились.

— Хватит на меня пялиться, — снова прошипела Андре, увидев, куда направлен мой взгляд.

— Я не могу, — признался я абсолютно честно. — Поверьте, это выше моих сил, потому что такое зрелище достойно, чтобы на него смотрели не отрываясь. Более того, если бы вы не прижали мою свободную до сего момента руку своим достойным всяческого восхищения телом, то я не мог бы обещать, что смог бы ее удержать на месте и не воспользоваться моментом, — я усмехнулся, и попытался пошевелиться, потому что мне уже реально было больно. Даже несмотря на то, что пуговички все отлетели, девушку продолжало прижимать ко мне, больше в районе груди и я не думал, что это ее манжеты так притягивают ее ко мне. От груди взгляд я не мог оторвать уже не по той причине, по которой пялился на нее секундой ранее. В женском белье я не слишком разбирался, но то, что там есть некие металлические элементы, были мне известны. Но в этом случае, сила притяжения будет все усиливаться, и меня элементарно раздавит под собственным адвокатом, если ничего не предпринимать. Интересно эта смерть будет глупее, чем у моего собственного отца? Хотя, можно их приравнять, в обоих случаях там будет присутствовать женская грудь.

— Да, и я, пожалуй, сочту это за комплимент, особенно после того, как я ощутила вашу реакцию, — и она провела языком по верхней губе, естественно привлекая мое к ней внимание. Но о какой реакции она говорит?

— О, нет, это… нет, это пистолет, — я встрепенулся, когда до меня, наконец, дошло, о какой реакции идет речь. Зачем ты пытаешься оправдаться, идиот? Тем более, что реакция действительно была, еще какая.

— Я так и подумала, — и Андре широко улыбнулась, но потом пару раз дернулась, пытаясь ослабить давление на меня. Лучше бы она этого не делала, потому что после того, как ей удалось отодвинуться на сантиметр, ее притянуло еще сильнее, на мгновение выбивая из меня дух. Однако этого хватило, чтобы я сумел освободить не приклеенную к забору руку, которую я уже практически не чувствовал, потому что вся основная тяжесть тела Андре пришлась именно на нее. Освободить то я ее освободил, но пока вытянул, Андре снова была прижата к моему телу, и рука оказалась там, куда я ее на словах хотел

бы положить. Точнее не совсем там, чуть ниже, под правой грудью, затянутой в кружево лифчика, но все равно, место довольно пикантное. — Виталий Владимирович, я вас очень прошу, сделайте уже хоть что-нибудь, вы же, в конце концов, мужчина!

— Вы понятия не имеете, о чем просите, Андре, — я вымученно улыбнулся. — Во-первых, я практически женат, а, во-вторых, это физически невозможно, потому что, если бы я мог расстегнуть штаны, то уже давно бы это сделал и попытался как-нибудь из них выползти. Но ваше предложение достойно того, чтобы его, как минимум, рассмотреть. Не навестите меня вечерком, когда мы освободимся, естественно?

— Я не об этом сейчас говорила, — пропыхтела она, и снова заерзала, пытаясь ослабить давление, от которого больно было уже не только мне.

— Я так и понял, — и я вернул ей ее же циничную улыбку.

Но нашему положению действительно было не позавидовать, потому что я ощущал, как прутья металлического заграждения за моей спиной уже начали впиваться в кожу. Оставалось совсем немного времени до того момента, когда оно начнет рвать мою плоть. Когда я это осознал, то теперь уже я принялся отчаянно дергаться, но единственное, что мне удалось сделать, это чуть-чуть снизить давление на спину и еще больше вжаться в Керн. Тогда я попытался призвать дар, называя себя кретином за то, что не догадался сделать этого раньше. Более того, я попытался слиться с ним, но у меня не получилось, потому что прижавшееся ко мне тело и боль в руке и спине мешали сосредоточиться. Да и опытным путем мы с Андре убедились, что вода бесполезна против магнетизма, а в некоторых случаях даже усиливает его. Это меня немного отрезвило и напугало так, что я сумел слиться сознанием с моим даром.

Ко мне снова пришли те ощущения, которые накатывают после слияния с даром, мышление стало совершенно другим, не похожим на человеческое.

Мысли текли, обгоняя друг друга. Вода повсюду, во мне, в женщине, которая также, как и я, испытывает сейчас определенный дискомфорт, вызванный моей близостью, это особенно заметно по тому, что кровь устремилась к определенным частям ее тела. Как интересно. Но освободить нас я не могу, не причинив тем самым вред своему и ее телу. А если попробовать лишить нас этой оболочки, прикрывающей наши тела или хотя бы тех металлических штуковин, которые держат нас возле ограждения?

Неожиданно застежки, которые удержали кружевной бюстгальтер Андре, сломались, то же произошло и с металлическими штуковинами на бретелях, которые неожиданно отлетели к ограждению по пути расцарапав мне щеку, и оставив на теле девушки яркие красные кровоподтеки, и теперь между мной и ее бюстом была только часть ее нижнего белья, уже практически не прикрывающая ничего, но хоть давление на тело слегка ослабло.

Водная фреза, собранная прямо из воздуха, принялась срезать те элементы одежды, которые держали женщину. Управлять ею очень сложно, необходима свобода действий, но вот первая железка отрезана, теперь вторая. Повторить такой финт с поясом и кольцом я не рискнул, хотя понимал, что если рука дрогнет, то вода причинит мне меньше вреда нежели девушке.

Когда мне оставалось срезать последнюю пуговицу, я поднял взгляд на лицо Андре. Она запрокинула голову, а ее лицо раскраснелось. И самое главное, девушка совершенно не собиралась отходить от меня, хотя уже могла это сделать. Нахмурившись, я буквально оторвал последнюю пуговицу и с некоторым усилием разорвал слияние. Андре несколько раз моргнула.

— Что это сейчас было? — спросила она хрипло. И что ей ответить?

— Я применил дар, — тихо ответил я. — Будь так добра метнись наверх, пускай эти недоумки отключат уже свой магнит, и готовятся к заслуженной смерти от моих рук. — Андре даже не обратила внимания на то, что я обращаюсь к ней на «ты». Она очень внимательно рассматривала меня и все еще стояла, вжавшись в мое тело.