После
Шрифт:
— Ты напряжен теперь, ты не ожидал этого поражения?
— Это, на самом деле не первое моё поражение. Мои крупные отряды громили ещё в землях Стремительного. Но это поражение самое крупное, — он грустно поправил плащ, — такого разгрома я действительно не ждал.
— Тебе только предстоит увидеть, на что способен человек! — воскликнул Стратоник.
Медленно Люций повернул голову, одним глазом поглядев на человека. Затем снова устремил свой взгляд вперёд, ухмыльнувшись самодовольно, и это чувствовалось в голосе:
—
— Ты игрок и обманщик, — отвечал Стратоник, — я слышу это в каждом твоем голосе. Ты мог бы говорить это кому угодно другому, но от моего взора не скроешь. Я вижу, все твои замыслы, все твои планы, все хитрости. Ты прогорел! Эти десять тысяч не стоят и одной тысячи наших рыцарей, мы раздавим тебя!
— Я действительно игрок, но не стоит переоценивать и свои силы. Ставки слишком высоки, префект.
— Не знаю, префект ли я, имеет ли это смысл. Должно быть, когда я вернусь, эта война давно закончится, и я смогу быть выбран жрецом своего квартала. Я не воин… никогда не был воином…
— Не обязательно быть воином, чтобы сражаться.
Пауза. Табия стала идти быстрее, словно её усталости до того не было, или она только тешилась ею.
Где-то за рощей впереди пошел дым от костров.
Солнце уже сделало свою дугу и медленно садилось, небосвод становился все более сизым, наливаясь потемнением.
— Скажи мне, Люций… — внезапно голос Стратоника стал печальным, — что будет после этой войны?
— Стратоник… — он вздохнул, — ничего хорошего.
Оба они встали по колено в снегу, пока Табия побежала вперёд. Там, среди деревьев уже мелькали серые уродливые фигуры.
Грустно взглянул человек на демона.
— Но, если будешь подле меня, я обещаю тебе новый мир, — с теплотой произнес Люций.
Пройдя узкую полосу рощи, путники увидели огромный лагерь. Это было бесконечное поле, где в грязных ямах копошились твари. Им не нужны были ни шатры, ни костры, они рыли норы в снегах, или просто валялись под деревьями и в порослях кустарника. Посреди этой бесконечной толпы высились осадные башни, а вокруг них стояло множество метательных машин: катапульты, баллисты, скорпионы.
Путники прошли в дальний конец лагеря, где стояло несколько шатров. Там они остановились. Серокожие, обставляющие все внутри, в спешке вышли по их приходу. Здесь было скромно, не так, как в Цитадели.
Сели в кресла и наконец расслабились. Стратоник грел руки у жаровни и пил вино большими глотками из бурдюка, пока Люций медленно потягивал из кубка.
— Как же тяжело быть человеком, — медленно и сухо протянул Люций.
— Все равно лучше, чем демоном, — последовал такой же сухой ответ.
— Ты прав.
Напившись и согревшись, Стратоник наконец расслабился, голос его стал тверже и серьёзнее:
— Я не понимаю, что твари будут делать в этом мире, когда сожрут всех людей. Здесь будет пусто. Мы обитатели и создатели этого мира. Наши боги вручили нам этот континент, чтобы мы прославляли их. Прекрасные города будут стерты, поля останутся в запустении… останетесь лишь вы и альвы, эти лесные ублюдки.
— Не обязательно все люди погибнут. Но этот мир переродится. Ты увидишь это. Стратоник, тебе ведомо, как рождается магия?
— Магия? — Стратоник улыбнулся.
— Да, откуда ваши мудрецы берут свою силу.
— Наши жрецы бродят там, где обитают мысли людей.
— Это лишь одна её сторона, секреты, хранимые миром ваших духов… Но я говорю теперь о силе, которую дает магия.
— Сила, что течет по нашему миру, — Стратоник засмеялся, — это та сила, которой я чуть не убил тебя тогда, на потеху твоим же сородичам.
— Да… да, — с игривой обидой ухмыльнулся Люций.
— Это сила, текущая здесь бурными реками, они сходятся в нашем городе. Именно поэтому наши предки основали там город. Он питается этой силой, поэтому там можно жить несмотря на то, что он стоит на вершине горы. Мы рассеиваем сознание, чтобы вобрать в себя эту силу, но это достигается лишь долгими и упорными занятиями. До войны я практиковал это. Но рог зазвучал, и я был вынужден уйти в войско, где меня назначили префектом. А я так хотел стать жрецом… Люций, я никогда не хотел воевать. Война не была моим призванием.
— Тем не менее, то владение незримой силой, что ты показал, восхитило меня. Мало кто из демонов способен извлекать такие объемы из тайных рек.
Лицо префекта скрасила мечтательная улыбка.
— Мы, люди, зовем их Огнем мира…
— Красивое название.
— Наш город славится своей культурой, — Стратоник окреп, и с примесью гордости, голос его звучал все более низко и плавно, — Если ты гулял когда-нибудь по Стремительному, то мог заметить в лучших его домах скульптуры, это дело рук наших мастеров. Красота пронизывает всё наше существо.
— Да, влияние вашей культуры на континенте несомненно, — согласился Люций, затем сделал большой глоток, — но речь не об этом. Должно быть тебе ведомо, что вокруг вашего солнца крутится не только лишь одна эта планета.
— Да, это известно мне.
— Планет много, но не во всех течет сила. Огонь, как ты назвал это, есть лишь у этого мира.
— Наши мудрецы толкуют о том, что планеты оживают от огня мира, не может быть, чтобы в других мирах не было этого огня.
— Не огня, но даже жизни нигде нет, все прочие миры этого солнца, просто огромные каменные пустоши. Это одинокие глыбы, размером с этот континент.