Последнее Евангелие
Шрифт:
— Кассий Дион подробнее описывает это событие. — Джереми взял в руки вторую книгу, которую Джек вытащил из сумки. — если не ошибаюсь, его можно считать вторым и последним достоверным источником информации о Боудикке. Дион писал спустя сотню лет после восстания, наверное, опираясь на утерянные ныне первоисточники. — Джереми нашел нужную страницу. — Послушайте, что бритты сделали с пленными: «Самым страшным, жестоким зверством, совершенным захватчиками, стало следующее. Они вешали знатных женщин голыми, отрезали их груди и пришивали к ртам так, что казалось, они едят сами себя, затем бритты сажали женщин на острые колы, пронзающие их тела по всей длине. Все действо совершалось одновременно с жертвоприношениями, пирами и распутством на священных для бриттов местах, в том числе и в роще Андрасте — так они называли богиню победы».
— Настоящий «Апокалипсис сегодня», — пробормотал себе под нос Костас.
— По-моему, звучит правдоподобно, — тихо сказал Джек. — Имя Боудикки переводится как «победа». Вероятно, ее священная роща тоже находилась на берегу реки. Ее собственная святая святых…
— Ее собственный ад, ты хотел сказать, — прервал его Костас.
— Гальфрид Монмутский [32] считает, что бритты совершили массовое обезглавливание, — еле слышно добавил Джереми. — Они написал об этом в XII веке, когда на берегу Уолбрука начали находить человеческие черепа всего в нескольких ярдах отсюда. Человеческие останки обнаруживали и после во время изучения дна реки. Сотни черепов, принесенные откуда-то течением, остались на речной гальке в сердце Лондона — там, где Уолбрук впадает в Темзу. Гальфрид Монмутский первым связал страшную находку с восстанием Боудикки.
32
Гальфрид Монмутский (ок. 1100 — ок. 1155) — священник и писатель, заложивший основы артуровской традиции в известном сегодня виде.
— Не понимаю. — Костас, взяв книгу Тацита у Джека, начал листать страницы, останавливаясь и перечитывая вновь. — Жертвоприношения, оргии захватчиков-душегубов. Целые города вырезаны, ни одного выжившего. Мужчины, женщины, дети… Поправьте меня, если ошибаюсь, но на благотворительность это совсем не похоже. Почему же Клавдий привез самый ценный для него документ со словами Христа сюда, доверил языческой богине охранять его?
— Мы не знаем точно, как там обстояло дело, — проговорил Джек. — Бритты, слышавшие об Иисусе, возможно, даже сама Боудикка, считали Клавдия соратником, восставшим против римских законов. Видимо, по этой причине они сочувствовали первым христианам. Если Тацит и Дион Кассий правы насчет изнасилования дочерей Боудикки римлянами, у нее была веская причина для мести по-варварски. Ведь только так — и она это прекрасно понимала — можно вселить больший ужас в сердца римлян.
— По-моему, она знала, что потом будет вынуждена совершить самоубийство. Билет в один конец… — прошептал Костас. — Помните «Апокалипсис сегодня»? У полковника Курца тоже была благородная цель, и он также применял жестокие методы. Может быть, Боудикка утонула в черноте собственного сердца.
— Кстати говоря, нам пора в эту черноту-темноту! — Джереми вскочил с места. — Приходской священник специально для нас открыл гробницу, пока в церкви идет обеденный концерт. Пошли!
Через несколько минут археологи стояли в художественной галерее Гилдхолла, выходящей окнами на двор с ареной римского амфитеатра, обозначенной эллиптической линией. Справа располагался средневековый фасад самой ратуши, а слева — Сент-Лоренс, реконструированная после Второй мировой войны так, чтобы с максимальной точностью приблизиться к первоначальному виду, созданному сэром Кристофером Реном после великого лондонского пожара 1666 года.
— Какая чистота и непорочность! Не верится, что это место прошло три круга ада, — прошептал Джек, глядя в окно на моросящий дождь. — Восстание Боудикки в 60 году. Кровавая резня… Возможно, принесение в жертву людей. Затем великий лондонский пожар в 1666 году. Из всех зданий в округе только ратуша не была уничтожена полностью, потому что стоявшие рядом вековые дубы не горели. По свидетельству очевидцев, охваченные огнем строения напоминали Золотой дворец или огромное здание из отполированной латуни. И наконец, почти три столетия спустя ад наступает здесь снова. На этот раз Гилдхолл атаковали с неба.
— Двадцать девятое декабря 1940 года, — продолжил Джереми.
— Ратушу бомбили только одну ночь, — добавил Джек. — Но в ту ночь люфтваффе сосредоточились на лондонском Сити — территории в одну квадратную милю. Моя бабушка жила в то время в Лондоне, работала диспетчером в главном штабе военно-воздушных сил. По ее словам, звук падающих зажигательных снарядов напоминал шум дождя, а фугасные бомбы проносились с пронзительным визгом. Сотни человек погибли или были ранены. Женщины, мужчины, дети… Известная картина, изображающая собор Святого Павла, охваченный пламенем, но чудесным образом не поврежденный, создана на основе событий той ночи. Церкви Сент-Лоренс не повезло. Она вспыхнула как римская свеча, с высоты озарив город. Рядом с бабушкой на крыше стоял и наблюдал за тем, как горели церкви, вице-маршал авиации Великобритании Артур Харрис, по прозвищу Бомбер, разработчик бомбардировки Германии со стороны Великобритании. Он сказал, что именно той ночью начались полномасштабные боевые действия.
— Еще один круг ада, — прошептал Джереми.
— Тогда же бабушка услышала страшный, словно вопли привидения-плакальщицы стон, — тихо сказал Джек. — До конца жизни она вспоминала об этом с дрожью в голосе.
— Кошмар! — воскликнул Костас.
— Плач доносился из церкви, — продолжил Джек. — Огонь охватил орган. Горячий воздух, поднимавшийся по трубам, заставлял его издавать странные звуки, будто смертельная агония охватила церковь.
— Вот черт!
— Покажи такое в фильме ужасов, никто бы не поверил, что оно бывает на самом деле!
— Что-то у меня колени подгибаются! — заявил Костас.
— Вся история Гилдхолла под нашими ногами, — сказал Джек. — Слой, оставшийся после разрушения Боудиккой, обожженная земля, разбитые глиняные изделия, человеческие кости. Затем слой разломанной каменной кладки, оставшейся от средневековой церкви, сгоревшей в 1666 году, расчищенный и выровненный под строительство сэра Кристофера Рена. И еще один слой — руины после бомбежки сорокового года. Восстановительные работы продолжаются до сих пор.
— Наверное, и неразорвавшиеся снаряды остались? — спросил с надеждой в голосе Костас. — Вот было бы здорово. Джек, за тобой как раз должок. Возле Сицилии ты не разрешил мне ни на шаг приблизиться к затонувшим орудиям.
Бросив на Костаса недовольный взгляд, Джек быстрым шагом пошел по двору.
— Не забывай, где мы находимся. Внутри амфитеатра, — сказал Джек, переступив извилистую линию на тротуаре. А потом показал на западную стеку церкви Сент-Лоренс, стоявшую в восьми метрах от него. — К тому же церковь совсем близко!
Археологи зашли в церковь. Обеденный концерт должен был начаться с минуты на минуту. Джереми быстро провел всех по нефу — почти все скамьи оказались заняты — к невысокой деревянной двери в конце западного прохода, открыл ее, проскользнул и жестом позвал Джека с Костасом. Первым последовал Костас, затем Джек. Не успели они прикрыть дверь, как зазвучала музыка. Играли концерты Баха. Джек узнал концерт ре минор для скрипки, струнного оркестра и баса профундо. Музыканты играли смело, уверенно, радостно. Резкий ритм придавал стройность разрозненным звукам. Джек задержался на секунду, охваченный желанием проскользнуть обратно и тихонько сесть на скамью.