Последнее Евангелие
Шрифт:
— Подожди-ка, — прервал Джека Костас.
— Это все. Конец страницы.
— Ты сказал, что Боудикка — наша Боудикка, королева-воительница — была верховной жрицей?! Она еще и главный друид?!
— Это не я сказал, а Клавдий.
— И к тому же одна из сивилл?..
— Похоже на то. По-моему, Клавдий не мог ошибаться. Нам ведь доподлинно известно, что он часто наведывался в пещеру Кумской Сивиллы.
— Еще бы! Сивилла снабжала его наркотой!
— Есть в этом что-то необычное… То, о чем люди всегда догадывались, но не могли доказать, — прошептал Джек, переставляя ноутбук на скамью рядом с собой. — Давай отмотаем пленку назад. Начнем с самого начала. Итак, Клавдий получает документ от жителя Галилеи, назареянина.
— Мы же понимаем, о ком идет речь, Джек!
— Неужели?! В то время на берегу Галилейского моря было полным-полно потенциальных мессий. Иоанн Креститель, например. Давай не будем торопиться в выводами.
— Хорошо, прошу вас, продолжайте, глубокоуважаемый «адвокат дьявола».
— Не будем приплетать сюда еще и дьявола. У нас и так достаточно неприятностей. — Джек выдержал многозначительную паузу. — Стариком Клавдий совершает тайную поездку в Британию, а именно в Лондон. У него с собой манускрипт. По всей видимости, везет он его в металлическом контейнере, полученном во время первого посещения Британии, возможно, от принцессы племени иценов.
Джек нежно погладил сумку. Костас посмотрел вначале на сумку, потом с укором на Джека и сказал без намека на шутку:
— Это называется мародерством. И по-моему, у тебя оно входит в привычку.
— Всего лишь мера предосторожности. А если бы взорвалась бомба? У нас должно было остаться доказательство того, что мы видели гробницу.
— Не надо ничего объяснять, Джек.
— Ладно, проехали. Итак, Клавдий прячет клад. Но, как и требуют правила игры, оставляет подсказку. Я бы даже сказал: серию подсказок. Некоторые, кстати, сделаны его другом Плинием.
— По-моему, Клавдий рассчитывал от души повеселиться над нами! — заявил, шмыгая носом, Костас.
— Ага, он был просто помешан на загадках. Всю жизнь советовался с Сивиллой. А там все эти бесконечные пророчества на дубовых листьях. Предсказательница из него веревки вила. Естественно, Клавдий превратился в криптолога, заядлого кроссвордиста! Ди и как же спрятать клад и не оставить карты или подсказки? — продолжал Джек. — Когда прячешь что-то, всегда стараешься выбрать какое-нибудь оригинальное местечко, но такое, чтобы ищущий потом смог все же отыскать его. Если оставить подсказки, создается ощущение, что можешь контролировать процесс поиска, что о тебе всегда будут помнить.
— Значит, Клавдий приезжает в Британию, находит могилу Боудикки. Что дальше? — спросил Костас. — Закон гласит: «Прятать нужно в самых неожиданных местах». А-а-апчхи! Слово Мессии в мертвых руках языческой жрицы. Логично!
— Это одна из нитей нашей истории, — согласился Джек. — Клавдий и мотивы, движущие им. Но есть и другая нить, от которой я в полном восторге! Женщины.
— Катя, Мария, Элизабет? Ох, Джек, осторожнее. Как бы эти нити не опутали тебя!
— Я говорю о женщинах из прошлого. Далекого прошлого…
— Богиня-мать?
— Если культ, о котором пишет Клавдий, существовал со времен неолита, есть все основания полагать, что в то время был актуален культ богини-матери, — сказал Джек. — Magna Mater — Великая Мать, Веста в древнегреческом и римском пантеонах, чей храм мы обнаружили в Риме. Встречается она и среди кельтских богов. Но по-моему, важнее заострить внимание не на самих богах, а на первых приверженцах религии — жрицах и предсказательницах.
— На сивиллах? — уточнил Костас.
— Похоже, все начинает складываться в целостную картину, — прошептал Джек. — Сколько веков до нас пытались донести эту истину! Пророчества Сивиллы у Вергилия, «Судный день». Только сейчас мы обнаружили дополнительный компонент, который сделал историю правдоподобной, осуществил перевес в сторону реальности…
— Продолжай, я слушаю.
— Все дело в зарождении христианства. — Джек почувствовал, как его затрясло от волнения, от осознания того, куда ведут его мысли. — Точнее, в роли женщин.
— О чем ты?
— Что первое пришло тебе на ум, когда я это сказал? Ну… Самая первая мысль?
— Дева Мария.
— Культ Девы Марии скорее всего основан на языческом почитании богини-матери, — сказал Джек. — Но если вспомнить первых последователей Христа, первых верующих, кем они были? — С этими словами он вытащил из сумки книгу в красном переплете. — Помнишь, я говорил, насколько расплывчаты первые письменные упоминания о христианстве и что до наших дней не сохранилось почти ничего, кроме Евангелия? Одно из немногих исключений — работы Плиния. Не нашего старого приятеля Плиния Старшего, а его племянника — Плиния Младшего.
— Который описал извержение Везувия? — медленно спросил Костас. — И что-то там о весталках?
— Да. О Везувии упоминается в письме историку Тациту, написанном спустя двадцать пять лет после извержения. Существует еще одно письмо Плиния Младшего, написанное незадолго до его смерти в 113 году. К тому времени он уже стал римским правителем Понта и Вифинии — территории современной Турции на черноморском побережье. Он пишет императору Траяну о деятельности христиан во вверенной ему провинции. Плиний не был большим поклонником христианства, он просто следовал официальной государственной политике. Что началось во времена Клавдия как тайный культ, еще одна малопонятная загадочная религия с Востока, через пятьдесят лет стало вызывать реальные опасения у императоров. В отличие от других значимых восточных культов, почитания Митры или Исиды, христианство приобрело политическое звучание. Именно поэтому христиане вышли в лидеры. Дальновидные римляне заметили, что церковь становится силой, ведущей к расколу, особенно когда христианство расположило к себе рабов — низший, но довольно широкий слой римского общества. После восстания Спартака римляне опасались второго подобного бунта. Их также настораживал фанатизм христиан, готовность умереть за свои убеждения. Такого не было ни в одном другом культе. И кое-что еще пугало римлян.
— Все римляне, которые ты назвал, — мужчины, — сказал Костас, вытирая нос платком. — Но до этого речь шла о роли женщин.
Кивнув, Джек открыл книгу.
— Так… Вот письмо Плиния Младшего императору Траяну. Плиний просит совета о том, как преследовать христиан, потому что никогда не делал этого прежде. Плиний называет христианство вырождающимся культом, достигшим только на данном этапе небывалого влияния. Он рассказывает Траяну, что нераскаявшихся христиан казнит, а тех, кто преподносит в жертву вино и ладан к статуе императора — бога живого, — великодушно щадит. Но потом. Только послушай. Для того чтобы узнать правду о политической деятельности христиан, Плиний приказывает прибегнуть к пыткам «duabus ancillis, quae ministrae dicebantur». Оба слова — ancillis и ministrae — означают женщин-служительниц. Ministra часто приравнивают по значению к греческому diakonos.