Последнее королевство
Шрифт:
– Мой господин, – окликнул Беокка.
Он отпустил полог, и молодого человека снова накрыла тень.
– Я грешен, отец, – сказал тот и перестал рыдать. Возможно, ему не хотелось, чтобы Беокка стал свидетелем его слабости, но голос кающегося был полон скорби. – Я ужасный грешник.
– Все мы грешники, господин.
– Ужасный грешник, – повторил молодой человек, не обращая внимания на утешения Беокки. – А ведь я женат!
– Спасение приходит через раскаяние, господин.
– Тогда, видит Господь, я заслуживаю
Беокка пошел в мою сторону, потом остановился и развернулся. Он мог бы сейчас дотронуться до меня, но понятия не имел, что я здесь.
– Бог посылает искушения, чтобы нас испытать, – тихо проговорил он.
– Бог посылает женщин, чтобы нас испытать, – хрипло отозвался молодой человек, – а если мы не выдерживаем испытаний, шлет датчан, чтобы покарать нас за грехопадение.
– Пути Его неисповедимы, – ответил Беокка, – в том нет сомнений.
Юноша, все еще стоя на коленях, склонил голову.
– Мне не следовало жениться, святой отец. Мне нужно было посвятить себя служению церкви. Уйти в монастырь.
– Господь обрел бы в вас преданного слугу, мой господин, но он избрал для вас иную судьбу. Если ваш брат умрет…
– Упаси Господь! Какой из меня король!
– Ниспосланный Богом, мой господин.
«Так это и есть Альфред», – понял я. Тогда я впервые увидел его и услышал его голос, хотя Альфред об этом так никогда и не узнал. Я лежал в траве и слушал, как Беокка советует принцу противиться искушению. Кажется, Альфред соблазнил служанку, и сразу после этого его настигла физическая болезнь и то, что он назвал «душевной мукой».
– Вам следует, – говорил Беокка, – взять эту девушку к себе на службу.
– Нет! – запротестовал Альфред.
В палатке зазвучала арфа, и оба они смолкли, прислушиваясь к музыке, потом Беокка склонился над несчастным принцем и положил руку ему на плечо.
– Возьмите девушку к себе на службу, – повторил Беокка, – и сопротивляйтесь. Пройдите это испытание перед Господом, чтобы он увидел вашу силу, и он вознаградит вас. Благодарите Господа за ниспосланное вам искушение, восхвалите за то, что сумели искушение преодолеть.
– Господь покарает меня, – горько произнес Альфред. – Я поклялся, что больше не стану так поступать. Только не после Осферта.
Осферт? Это имя мне ничего не говорило. Только позже я узнал, что Осферт – незаконный сын Альфреда, рожденный очередной служанкой.
– Я молил спасти меня от искушения, – продолжал Альфред, – молил о том, чтобы боль пронзила меня как предупреждение и пересилила желание. Господь в своей милости послал мне боль, но я все равно жажду. Я самый презренный из грешников.
– Все мы грешники, – сказал Беокка, по-прежнему утешающе сжимая плечо Альфреда. – Все мы падшие пред лицом Господа нашего.
– Но никто не пал так низко, как я, – простонал Альфред.
– Бог видит ваше раскаяние и возвысит вас. Молите об искушении, – горячо продолжал Беокка, – молите о нем, преодолейте его и потом вознесите хвалу Господу. И Бог вас вознаградит, господин, Он вознаградит вас.
– Прогонит датчан? – горько спросил Альфред.
– Прогонит, мой господин, непременно.
– Но этого не случится, если мы будем сидеть и ждать, – вдруг заявил Альфред так жестко, что Беокка отшатнулся. Альфред встал, нависнув над священником. – Мы должны атаковать!
– Бургред знает, что делает, – успокаивающе сказал Беокка, – и ваш брат тоже. Язычники умрут с голоду, мой господин, если будет на то воля Бога.
Я получил ответ на свой вопрос: англичане не собираются нападать, а надеются взять Снотенгахам измором.
Но я не осмелился сразу отправиться с этим ответом в город, потому что Альфред и Беокка были совсем близко. Поэтому я ждал и слушал, как Беокка молится вместе с принцем. Когда же Альфред успокоился, они оба вернулись к палатке и вошли внутрь.
А я отправился обратно. На дорогу ушло много времени, но никто меня не заметил. В ту ночь я был настоящим скедугенганом, брел в темноте, как призрак, крадучись пробирался к городу, пока до него не осталась сотня шагов, а тогда пустился бегом. Я выкрикнул имя Рагнара, ворота со скрипом открылись, и я оказался в Снотенгахаме.
Когда солнце встало, Рагнар отвел меня к Уббе. К моему изумлению, там же оказался и Веланд. Веланд-змея, который хмуро поглядел на меня, хотя и не так хмуро, как угрюмый Убба.
– И что именно ты сделал? – прорычал Убба.
– Лестниц я не видел… – начал я.
– Что ты сделал? – повторил Убба – и я рассказал все по порядку: как перешел поле, как мне показалось, будто меня преследуют, как я метался, словно заяц, как пролез через завал и говорил с часовым. В этом месте Убба прервал меня и обратился к Веланду.
– Так? Веланд кивнул.
– Я видел его за поваленными деревьями, господин, слышал, как он с кем-то говорит.
Так это Веланд меня преследовал? Я посмотрел на Рагнара, и тот пожал плечами.
– Мой господин, Убба, хотел, чтобы пошел второй человек, – пояснил он, – и предложил Веланда.
Веланд улыбнулся мне – такой улыбкой дьявол мог одарить епископа, входящего в ад.
– Я не мог проникнуть за завал, господин, – сказал он Уббе.
– Но ты видел, как мальчик туда проник?
– И слышал, как он говорил с часовым, господин, хотя не знаю о чем.
– Ты видел лестницы? – спросил Убба Веланда.
– Нет, господин, но я всего лишь обошел вокруг заграждения.
Убба уставился на Веланда, отчего тот смутился и перевел хмурый взгляд на меня, тогда смутился и я.