Последнее обещание
Шрифт:
Тара сложила руки на груди и насупилась.
– Ты просто говоришь так. А на самом деле я далеко не такая симпатичная, как ты.
– Всему свое время, Тара. Не спеши взрослеть. У тебя все впереди. – Вайолет чмокнула дочь в щеку. – Думаешь, у меня были такие скулы в четырнадцать? Думаешь, в школьные годы у меня уже была такая фигура? – она покачала головой. – Я была плоской, как доска. Мальчики в мою сторону даже не смотрели.
– Хватит, мам! Ты в четырнадцать меня родила Вайолет опустила глаза и уставилась на кровать.
– Ну… да… так… Но это было… другое.
Тара теребила покрывало, вытягивая из него пучки нитей.
– Где он сейчас?
– Я понятия не имею, где сейчас твой отец, родная. И
Но Тара проигнорировала этот жест.
– Думаешь, он остался бы, если бы знал обо мне?
– Абсолютно уверена. Мы были очень молоды, но любили друг друга по-настоящему, – она заправила дочери за ухо выбившуюся прядь волос. – Но нам ведь и вдвоем неплохо, верно? Я так стараюсь. Ведь ты все для меня. Помни об этом.
Громкий стук в дверь заставил их вздрогнуть.
– Открывайте, это Колин.
– Господи боже… – прошептала Вайолет и подмигнула Таре. – Эмм… Какой еще Колин?
– Не притворяйся, Вайолет. Тот, которому ты должна за комнату.
– Я помню об этом. И ты получишь деньги на следующей неделе.
– Я тебя предупреждал и больше ждать не собираюсь. Ты не оставляешь мне выбора, – звякнула связка ключей.
– Он сейчас войдет сюда, – прошептала Тара, вцепившись в руку матери.
Вайолет встала с кровати и уперлась руками в бедра.
– Я не боюсь, – сказала она.
Колин распахнул дверь и ворвался в комнату. Из-под короткого жилета торчал волосатый живот.
– Ты задолжала за четыре недели, дорогуша. С меня хватит.
Вайолет заговорила с ним мягко и вкрадчиво, словно пыталась урезонить капризного трехлетку.
– Перестань, Колин, давай как-нибудь договоримся, – предложила она, указывая мужчине на потрепанное кресло с жирными пятнами на обивке. Предыдущий съемщик чрезмерно увлекался гелем для волос. – Присядь, и мы все обсудим. – Затем она кивнула Таре: – Налей мистеру Симпсону виски, милая.
Арендодатель грузно опустился в кресло и принялся за выпивку.
– Ты вообще помнишь, что я должен оплачивать счета каждый месяц? Это не ночлежка для бездомных.
– Помню, конечно, – согласилась Вайолет. – Но я знаю, что ты – человек неглупый, – она присела на соседний стул и пробежалась кончиками пальцев по линиям его татуировки на предплечье. – А ведь мы с Тарой очень хорошие жильцы, правда? Или ты хочешь, чтобы тут поселились какие-нибудь любители шумных вечеринок? Только представь, что тебе всю ночь пришлось бы ворочаться с боку на бок под оглушительные звуки панк-рока. Или еще хуже, съемщики могут устроить здесь наркопритон. И что тогда, а? Запах травки и дилеры, снующие взад-вперед целыми днями? Ты правда этого хочешь? – Она пощупала его бицепс и улыбнулась. – А ты в прекрасной форме, Колин.
Мужчина залпом допил виски и поднялся на ноги.
– Отличная попытка, Вайолет, – ответил он, отправляя стакан в сушилку. – Или я получу все деньги до восьми вечера, или убирайтесь вон отсюда.
Вайолет взглянула на настенные часы.
– Но уже полседьмого.
Он пожал заросшими плечами.
– Меня не волнует.
– Чертова обезьяна, – вздрогнула Вайолет, закрыв за ним дверь. – Бедная миссис Симпсон. Ей приходиться спать с этим неандертальцем.
– Что будем делать? – спросила Тара. – Он дал нам время всего до восьми.
– Да он просто перегрелся, – ответила ее мать, стягивая с вешалки пальто, – не бери в голову. Просто пытается строить из себя большую шишку.
Она обернула вокруг шеи боа из перьев и подхватила сумочку.
– Пошли, детка. Я и ты против всего мира. Мы им еще покажем.
3
Ларри Валентайн никогда не полагался на волю случая. Тем вечером все должно
5
Волован – пикантная закуска французского происхождения, небольшого размера выпечка из слоёного теста в форме башенки.
6
Теттенже – старинный французский винодельческий дом шампанских вин.
Само собой, приглашения на их свадьбу он не получил. Ну и ладно. Он все равно проскользнул в церковь вслед за невестой, вышагивающей по проходу в облаках розовой пены, и батальоном ее разодетых в тафту подружек. Когда Мартин обернулся, чтобы встретить будущую жену, его лицо, светившееся неподдельной радостью, довольно очевидно выражало и самодовольство. Пришлось закрыть глаза, сосредоточиться на собственном дыхании и до боли сжать кулаки.
Когда священник спросил, известны ли кому-нибудь причины, по которым эти двое не могли вступить в законный брак, Ларри так прикусил губу, что ощутил металлический привкус крови во рту. Пока счастливые новобрачные ставили свои подписи, он бесшумно вышел из церкви. Не поздравлять же их, в конце концов.
Сдвинув штору в сторону, он взглянул на ворота, которые открыл заранее, чтобы Кэрол не пришлось выходить из машины и звонить, иначе ветер и влажность могли растрепать ее прекрасные светлые локоны. Ларри всегда был таким предусмотрительным и ставил ее нужды впереди своих, был готов на все ради нее.
Хруст колес по гравию возвестил об их появлении. По дороге к входной двери он на секунду задержался у зеркала и, лизнув средний палец, пригладил брови, а затем распылил на себя еще немного одеколона, хотя уже проделывал это совсем недавно. Расстегнув еще одну пуговицу на белой накрахмаленной рубашке и откинув челку со лба, он наконец открыл дверь и увидел Мартина за рулем остановившейся машины. Помогая себе зубами, тот стягивал водительские перчатки. Когда открылась пассажирская дверь, Ларри увидел элегантные туфли и восхитительные лодыжки Кэрол, хрупкие и изящные, как у породистой лошади. Она заговорила первой.
– Привет, – при виде дома губы ее сложились так, словно ей хотелось присвистнуть, – а ты неплохо тут устроился.
Ларри спрятал трясущиеся руки в карманы брюк, раздумывая о том, как предписывал действовать в таких случаях протокол. Все же не каждый день ему приходилось приветствовать брата и девушку, которую он увел, на пороге дома. Наклонившись, он быстро поцеловал ее в щеку и, ощутив знакомый запах ее крема для лица, словно вернулся в прошлое.
– Привет, Кэрол. – Он посмотрел ей прямо в глаза, решив не отводить взгляд, даже если будет очень больно, когда он не найдет в них ни тени ответной любви. – Проходи, пожалуйста.