Последнее письмо
Шрифт:
Мы вернулись в небольшой лагерь, который на самом деле представлял собой не более чем несколько зданий, окружавших внутренний двор. Все было коричневым. Здания, машины, земля, даже небо, казалось, приобрело этот оттенок.
Отлично. Пыльная буря.
— Не стоит беспокоиться обо мне. У меня нет проблем, когда мы в гарнизоне, — сказал я ему.
— О, я прекрасно знаю, ты придурок, похожий на Криса Пратта. Но, чувак, — он положил руку на мою руку, остановив нас, прежде чем мы смогли войти во двор, где собрались парни. —
— И ты тоже.
— Нет, сейчас у меня нет отношений. Но это не значит, что у меня нет привязанности к людям, о которых я забочусь и которые заботятся обо мне.
Я знал, к чему он клонит, и сейчас было не время и не место. Прежде чем он успел зайти еще глубже, я ударил его по спине.
— Слушай, мы можем играть в доктора Фила, а можем убраться отсюда к чертям и перейти к следующему заданию.
Двигаться дальше всегда было для меня проще всего. Я не формировал привязанности не потому, что не хотел, а потому, что не был способен на это. Привязанность к людям, местам или вещам были неудобны и мешали мне. Потому что только в одном можно было быть уверенным, и это было непостоянство.
— Я серьезно, — его глаза сузились, а я слишком часто встречал такой взгляд за десять лет нашей дружбы.
— Да, я тоже. Я в порядке. Кроме того, я привязан к тебе и Хавок. Все остальные — просто пыль.
— Мак! Джентри! — Уильямс позвал из двери соседнего здания.
— Пошли!
— Мы идем! — крикнул я в ответ.
— Слушай, прежде чем мы войдем, я оставил тебе кое-что на кровати, — Мак провел рукой по своей бороде — он нервничал.
— Да, что бы это ни было, после этого разговора мне это неинтересно.
Мы с Хавок начали идти к месту встречи. Я уже чувствовал зуд во всем теле от желания уехать, оставить это место позади и посмотреть, что нас ждет дальше.
— Это письмо.
— От кого? Все, кого я знаю, в той комнате.
Я указал на дверь, когда мы пересекали пустой двор. Вот что случается, когда ты вырос, переезжая из одной приемной семьи в другую, а затем был призван в армию в день, когда тебе исполнилось восемнадцать. Список людей, которых ты считал достойными знакомства, был достаточно мал, чтобы поместиться в «Блэкхок», и сегодня нам уже не хватало Рамиреса. Как я уже говорил. Привязанности были неудобны.
— От моей сестры.
— Что? — моя рука замерла на проржавевшей дверной ручке.
— Ты не ослышался. Моя младшая сестра, Элла.
Мой мозг пролистал свой мысленный справочник. Элла. Блондинка, убийственная улыбка, большие, добрые глаза, которые были голубее любого неба, которое я когда-либо видел. Он размахивал ее фотографиями последние десять лет.
— Джентри, давай. Тебе нужна фотография?
— Я знаю, кто такая Элла. Какого черта на моей кровати лежит письмо от нее?
— Просто подумал, что тебе может понадобиться друг по переписке, — его взгляд упал на
— Друг по переписке? Как будто я какой-то проект для пятиклассников из школы?
Хавок придвинулась ближе и прижалась всем телом к моей ноге. Она чутко реагировала на каждое мое движение, даже на малейшие изменения в моем настроении. Именно это делало нас непобедимой командой.
— Нет, не… — он покачал головой. — Я просто пытался помочь. Она спросила, нет ли кого-нибудь, кому может понадобиться друг, и, поскольку у тебя нет семьи…
С насмешкой я распахнул дверь и оставил его задницу стоять снаружи. Может быть, немного песка заполнит его рот. Я ненавидел слово на букву «С». Люди постоянно сюсюкались по этому поводу. Но стоило им понять, что у тебя ее нет, как ты становился ошибкой, которую нужно исправить, проблемой, которую нужно решить.
Я был настолько далек от жалости, что это было почти смешно.
— Так, ребята, — Капитан Донахью созвал нашу команду из десяти человек, минус один, вокруг конференц-стола. — С сожалением сообщаю вам, что мы не возвращаемся домой. У нас новое задание.
Все эти стонущие парни, несомненно, скучающие по своим женам и детям, только подтвердили мою позицию по вопросу о привязанности.
***
— Серьезно, новенький? — прорычал я, наблюдая за тем, как новичок пытается убрать весь хлам, который он свалил в шкафчик, служивший мне тумбочкой.
— Извини, Джентри, — пробормотал он, собирая бумаги.
Типичный американский мальчик, только что закончивший курсы, которому пока не место в этой команде. Ему нужно было еще несколько лет и больше уверенности, что означало, что он связан с кем-то, кто имеет влияние.
Хавок наклонила голову в его сторону, а затем посмотрела на меня.
— Он новенький, — мягко сказал я, почесывая ее за ушами.
— Вот, — сказал парень, протягивая мне стопку вещей, его глаза расширились, словно я собирался выгнать его из отряда за неуклюжесть.
Боже, я надеялся, что с оружием он обращается лучше, чем с моей тумбочкой.
Я положил стопку на свободный дюйм кровати, который Хавок в данный момент не занимала. Сортировка заняла всего пару минут. Журнальные статьи на разные темы, которые я как раз читал, и… Черт. Письмо Эллы. Оно пролежало у меня почти две недели, а я так и не открыл его. Но и не выбросил.
— Собираешься открыть? — спросил Мак с видом опытного говноеда.
— Почему ты никогда не материшься? — одновременно спросил новенький.
Бросив взгляд на Мака, я сдвинул письмо в самый низ стопки и взял лежащую сверху журнальную статью. Она была посвящена новым методам поиска и спасения.
— Отлично. Отвечай новичку, — Мак закатил глаза и улегся на койку, заложив руки за голову.
— Меня зовут Джонсон…
— Нет, ты просто новичок. У тебя еще нет имени, — поправил его Мак.