Последнее предупреждение
Шрифт:
Делается это очень и очень просто. Какому-нибудь серьезному товарищу или, как принято говорить теперь, господину требуется от всей души нагадить ближнему своему, такому же господину. Ну, не поделили что-то там... Бывает... Можно обратиться к "крыше", и обидчику отстрелят голову. Простенько так, без лишних изысков. Мы ведь живем в России, правовом и демократическом государстве. Но при таком раскладе сам господин потом будет всю жизнь на эту самую "крышу" вкалывать "по-черному", от зари и до зари, без перерывов на обед. И при этом никто не дает гарантии, что информация о заказчике не уйдет в чужие руки. Хорошо, если "сольют" только ментам... А если друзьям покойного?! В таком случае лучше повеситься самому. Русский бизнес – это серьезно... Так что стоит задуматься 6 будущем перед тем, как сделать "заказ". Да и не всегда есть необходимость прибегать к столь радикальным мерам при выяснении отношений... Иногда бывает достаточно просто облить человека грязью.
Но Скопцов-то этого не знал!.. В университетах этому не учат! Поэтому, ступив на нелегкий путь криминального репортера одной из красногорских газет, все свободное время он посвящал расследовательской деятельности. Играя во Флетча, таскался по всякого рода сомнительным и подозрительным местам, где встречался с такими же личностями. Вот здесь-то он и столкнулся с первой проблемой из "зоны умолчания" – независимое журналистское расследование оказалось занятием весьма и весьма затратным. Информация – это ведь тоже товар... Тощенький оклад и столь же тощенькие гонорары окупить эти изыскания не могли, а редакция в лице главного категорически отказывалась принимать участие в авантюрах Скопцова. Спасибо, хоть публиковать не отказывались. Плюс моральные издержки – сомнительные личности, выступавшие в роли загадочных "источников информации", время от времени пытались отобрать у Скопцова бумажник или хотя бы просто набить ему морду, самоутвердиться за счет "культурного лоха". Приходилось жестко ставить их на место – вот это Василий умел делать неплохо. Разумеется, в результате проводимой им воспитательной работы "источники информации" терялись.
Кроме того, расследовательская ниша в красногорских СМИ была полностью монополизирована теледамой Алиной Извольской, дипломантом и лауреатом различных региональных и даже федеральных конкурсов. Ее материалы были убийственны, принципиальны и предельно достоверны. На нее был спрос... А то, что ее спонсором выступает общегородской "крестный папа" Пахом и Извольская исподволь, ненавязчиво "гасит" его конкурентов и противников – так кого это волнует?!
И все же, несмотря на все объективные трудности, Скопцов сумел сделать несколько неплохих материалов. Денег они ему, правда, не принесли. Славы тоже. Только в одном телеинтервью некий местный политический деятель, чересчур активно лоббировавший в областной Думе интересы одной из городских криминальных финансовых группировок, обозвал его "гаденышем", процитировав всем известного министра обороны. Но разве это настоящая слава?..
Расследовательская деятельность Скопцова закончилась тем, чем и должна была закончиться – его подставили. "Запустили втемную". Проще говоря, подсунули материалы, не соответствующие действительности, но добротно и убедительно сделанные. Эта комбинация принесла ее автору несколько пунктов политического рейтинга. Ну, а самому Василию – неприятности...
Редакцию газеты, в которой он тогда работал, посетили крайне недовольные ребята, чья бычья внешность и сопутствующая атрибутика – прически, золотые цепи, "гайки", борсетки – не оставляли никаких сомнений в роде их занятий. Так как самого Скопцова на тот момент в редакции не было, визитеры "наехали" на главного. Тыкали ему в лицо газету, как небезызвестному Ваньке Жукову селедочную морду, и грозили всеми возможными карами. Несколько оправившись, главный вызвонил собственную группу поддержки – не менее быковатых хлопцев. Коррида проходила в помещении редакции при большом скоплении народа, в разгар рабочего дня. В результате удалось отделаться минимальными потерями – было разбито оконное стекло, сломана пара стульев и разбита морда мужика-корректора, случайно оказавшегося не в то время, не в том месте. После этого участники переговоров пришли к консенсусу, заключили мир и отправились бухать в ближайший кабак за счет главного, милостиво позволив ему разобраться со Скопцовым самому.
Главный, пришедший в журналистику с комсомольской работы, отправил избитого корректора домой, а сам заперся в собственном кабинете, повелев предоставить ему Скопцова живым или мертвым. Незамедлительно! К тому времени, когда Василий вернулся в редакцию, его начальник, усидевший сам-на-сам две трети бутылки дагестанского коньяку, был в полной мере готов к проведению экзекуции. Было сказано много ненужных и гадких слов. Говорил в основном главный, сохранивший с героических комсомольских времен склонность к словоблудию. Скопцов просто слушал, потихоньку наливаясь злобой. Он еще не забыл, как этот низкорослый – почти на голову ниже самого Василия – толстяк радостно потирал ручки, читая статью, нахваливал и обещал всемерную поддержку во всех его начинаниях. Нет, разумеется, он, главный, был прав – ответственность за достоверность предоставляемых сведений в полной мере ложится на автора материала! И каких-либо споров на этот счет просто-напросто быть не может. Но после "снятия стресса" главный стал несколько... Ну-у... Неадекватен, во! И начал переходить на личности, самыми яркими красками живописуя внешность, манеры и сексуальные пристрастия Скопцова. Это было обидно, но еще терпимо. Можно было вытерпеть и размахивание кулачками перед лицом, и брызги слюны... Но когда распалившийся руководитель позволил себе лишние слова в отношение матери Василия, он не выдержал. Мать Скопцов любил, как и всякий нормальный человек. Шагнув к столу, он коротко, почти небрежно взмахнул рукой над высокой коньячной бутылкой. В углу редакторского кабинета стеклянно зазвенело. Сам редактор резко, на полуслове прервал очередную матерную тираду и громко икнул. С его лица медленно стекал багрянец праведного гнева.
– Видел?.. – негромко поинтересовался Скопцов у главного.
– Да, – торопливо кивнул тот и опять икнул.
– А хочешь, с твоей башкой то же самое сделаю?.. – задал следующий вопрос Василий.
– Нет. – Круглое лицо главного стало мелово-белым. – Не надо. Пожалуйста...
– Тогда пасть завали, скот-тина! – заорал Скопцов и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Моментально протрезвевший главный в каком-то ступоре смотрел на собственный стол. На его гладкой полировке по-прежнему стояла изящная коньячная бутылка. На том же самом месте, где ее он поставил. Вот только горлышка у нее уже не было...
Разумеется, что после всех этих событий оставаться в редакции и вообще в газете было бы просто верхом неприличия. Пришлось распрощаться... А пришедший в себя главный сделал все возможное, чтобы Скопцов не смог найти в Красногорске работу по специальности. В один прекрасный день, устав мотаться по редакциям и выслушивать отказы, по большей части вежливые, Василий заперся дома. И, как уже говорилось, дело было вечером и делать действительно было нечего...
Перелопатив свои старые материалы, просто так, от скуки, чтобы не потерять навыки, Скопцов их дополнил, систематизировал, "разогнал" в объеме. К его удивлению, получилось нечто довольно интересное и, как это принято говорить, "читабельное". Получилась книга.
Посомневавшись некоторое время, Василий перепечатал этот труд на машинке через два интервала и отправился в поход по местным издательствам. Книгу хвалили, прочили бешеный успех на книжном рынке и готовы были печатать хоть завтра... Точнее, сразу после того, как Скопцов предоставит деньги. Причем речь шла не о двухстах-трехстах рублях. Запрашиваемые суммы были близки по величине к астрономическим числам. По крайней мере, для самого Скопцова...
Вообще-то он никогда даже не думал о том, что может стать писателем. Журналистика – это одно, а вот литература... По его мнению, это был спорт для избранных, к числу которых самого себя Василий никогда не относил. Но жаль было потраченного времени. Плюнув на все, он обычной почтовой бандеролью отправил рукопись в одно из столичных издательств. Отправил без какой-либо надежды на успех. Просто потому, что привык в любом деле идти до конца, использовать любой, самый призрачный шанс. И каково же было его удивление, когда через два месяца он получил письмо на бланке издательства. Предложение к сотрудничеству.
...Книга вышла через полгода. Возможно, она бы осталась незамеченной... Но как раз в это время в Красногорской области проводились очередные выборы. И один из кандидатов на выборный пост в теледебатах с удовольствием цитировал целые страницы, не забыв упомянуть автора и высоко оценив его работу в целом. Делал он это главным образом потому, что его личности не нашлось места на страницах книги. Ведь на всех нравственных уродов бумаги не хватит...
Нельзя сказать, что Скопцов проснулся знаменитым. Разбудил его телефонный звонок. Хрипловатый мужской голос без лишних предисловий пообещал оторвать "писаке" яйца. И то, чем он пишет. Наверное, подразумевалась рука – уточнить Скопцов не успел. На той стороне телефонного провода бросили трубку.
Потом были и еще звонки. С оскорблениями, угрозами и "добрыми" пожеланиями. Почему-то поклонницы не одолевали, а все больше доставали разного рода придурки. В конце концов Василий был вынужден отключить телефон.
...И вот теперь, глядя на лощеного "независимого юриста", Скопцов думал о том, что неизвестные "доброжелатели", видимо, перешли от слов к делу. Был в их программе такой пункт: "По судам затаскаю!" Буквально три дня назад Василия попытались избить в подъезде собственного дома. А может быть, даже убить. Кто знает... Скопцов не уточнял. Некогда было. Он просто сломал одному из нападавших нос, другому – ногу. Третий убежал сам. Успел, быстроногий... А теперь, стало быть, враги, не преуспев физически, решили подавить его в моральном плане, задавить судебными исками... Добро... Сдаваться он не собирался. Бороться до конца, до последнего, пока можешь стоять на ногах. Иначе нельзя. Иначе он предаст всех тех, кто в него верил. И кому он обязан самой жизнью...