Последнее проклятие Морской
Шрифт:
Потоки воды успокоились, как и эмоции, что бушевали у нее в груди. И только сердце колотилось сильно-сильно. Марина осознавала, что находилась на грани. На той самой грани, после которой пути назад не было. На той самой грани, за которую когда-то шагнула Крессида Лардже.
Эмоции не должны править силой. Силой должен править разум. Эмоции могут лишь направлять, но сила, вызванная сильными эмоциями, способна нести разрушительные последствия. Так сгорел замок Лардже. Так был проклят Адриан.
– Все хорошо, дитя мое, - прожурчал за ее спиной все тот же голос. – Ты справилась.
Факт сомнительный, но, кажется, говорившая все-таки
– Ламара, - прошептала она. Какое-то шестое чувство заставило ее склониться в реверансе перед прибывшей. Прямо посреди моря, вот только это не мешало нисколько.
Морская богиня рассмеялась, и ее смех всколыхнул доселе спокойные воды.
– Здравствуй, дитя мое, - она поцеловала преклонившуюся перед ней сущность в лоб. – Рада снова с тобой встретиться. Поднимись, дитя мое.
«Дитя мое»… Это обращение должно было бы резать слух той, что внешне казалось старше богини, той, что прибыла сюда из другого мира. Но оно было настолько родным и привычным, словно Марина слышала его не в первый раз. Тем более в определенной степени так оно и было, она и была дитем морской богини. Сущностью, ребенком, воплощением – можно было применить любой эпитет, и он оказался бы верным. Риш осознавала это не только разумом, но и каждой клеточкой своего тела.
– Я смотрю, огненный малыш наконец-то перестал скрываться, - с легким смешком произнесла богиня, оглядывая свои владения. Где-то на берегу, в результате шторма, были повалены деревья, песок был нещадно смыт, обнажая камни. – Давно пора. Поговорим, дитя мое?
Огненный малыш? С трудом, но Марина догадалась, что богиня имела ввиду Ренара… То есть Адриана Лардже, конечно. Наверное, когда-нибудь она сможет его называть так. Пока не получается.
– А у меня есть выбор? – вопрос сорвался с губ прежде, чем Риш успела себя остановить. Не таким, увы, совсем не таким тоном следует разговаривать с богами, коли они решили снизойти до простых смертных. Последствия могут быть непредсказуемыми, и место, где они сейчас находятся, лишь подтверждение этому.
– Пришло время, дитя мое, - лишь улыбнулась в ответ на ее дерзость Ламара. – Ты обрела себя. Я долго этого ждала. Присаживайся.
Едва уловимый жест, и прямо посреди моря появились два кресла, будто сотканные из морской пены. Это не было предложением, скорее констатацией факта. Богиня решила поговорить, и она это сделает. Мнение Риш при этом вряд ли будет учитываться. И лучше обдумывать каждую фразу прежде, чем озвучивать ее вслух. Безопаснее.
– Благодарю, - Марина чинно уселась в кресло, машинально удивляясь тому, что оно не было мокрым. Чудеса науки, да и только! А, нет, магии, конечно, магии.
А морская богиня не стала терять времени и с места в карьер начала:
– У каждой сущности есть момент, когда эмоции берут верх над разумом и силой. Сможет ли она их остановить или нет – зависит только от нее. Это своего рода испытание. Проверка, которую необходимо пройти, чтобы в полной мере ее пройти. Ты сейчас ее прошла.
–
– Нет, дитя мое, - не согласилась Ламара. – Ты бы и сама его прошла. Как это не удивительно, но ты с самого начала, еще до того, как все вспомнила, осознавала, насколько разрушительным бывает море. Осознавала силу собственной стихии. Ко многим другим это знание приходит поздно. Слишком поздно, - в ее голосе слышалась грусть. Что она сейчас вспоминала, погибшего ледяного дракона или что-то еще, так и не дошедшее до мифологии этого мира?
– А Крессида Лардже…? – робко произнесла Риш.
– Не слышала криков ни любимого мужа, ни сына. Она не справилась, Лорена, - спокойно, как само собой разумеющееся, сказала Ламара.
– Меня зовут Марина, - напомнила девушка. Да, она являлась Лореной Д’Артье, но не хотела терять и саму себя. Не знала, что будет дальше. Место Лорены здесь, в этом мире. Марину Ледовскую же ждут родители, Алиска, работа… У нее тоже есть прошлое. И должен быть выбор. Напомнить об этом не мешает.
– Что значит имя? – повела плечами морская богиня. – Ты все равно остаешься Лореной, и ты это знаешь сама. Так вот, огненный малыш… Ты же пришла сюда, чтобы суметь понять и принять его? Он же успел рассказать о себе? – впрочем, ответы на вопросы богине не требовались, она и сама все знала. – Я здесь не для того, чтобы его оправдать. Я здесь для того, чтобы ты могла разобраться в себе. Его мать не прошла испытание, и он не принял значение сил, дарованных богами. О нем ты узнаешь позже, девочка. Сейчас я хочу с тобой поговорить о других вещах, дитя мое.
– О каких же? – не выдержала Марина. Богиня своими пояснениями запутывала ее все больше, словно плела невидимую паутину, в которую затягивала ее все сильнее.
– Одну из них мы уже обсудили. Испытание стихией. Ты его прошла. И вторую, - тут Ламара сделала паузу, которую в мире Марины назвали бы театральной. – О проклятье. Том самом проклятье, которое ты наложила на Адриана Лардже.
Глава 48
Проклятье, проклятье, чертово проклятье… Сколько уже о нем сегодня слышала Марина. А в чем оно заключается, она толком и не поняла. «Я проклинаю тебя любовью». Уж не обрекла ли она Ренара на то, чтобы он ее любил? Он сам говорил, что постоянно думал о Лорене, вспоминал. Получается, что все, что он сказал ей той ночью… Это последствие проклятья?
Марина думала, что больнее уже не может быть. Ошиблась. Сейчас на душе стало еще тяжелее, хотелось взвыть, вскочить, сбежать… Подальше отсюда, от всяких проклятий, от боли… Не думая о том, что любовь может быть чем-то вызвана. Не думая о силах, дарованных богами. Вернуться в обычную жизнь, где есть только семья, друзья и работа. Где все идет по установленному порядку. Где все привычно.
– В чем заключается проклятье? – прошептала Марина. Может, хотя бы морская богиня соизволит ей пояснить, что же она сама в него вложила. Риш не помнила. Знала только, что в тот момент слова словно возникли в ее голове и сами слетели с языка. А вот что она под этим подразумевала? Она не знала. Лишь желала, чтобы Адриан испытал всю ту боль, что испытала она сама. На своей шкуре, так сказать.