Последнее проклятие Морской
Шрифт:
– Только что. Сразу отправился к тебе.
– Проверял, не нарушила ли я обещание? – усмехнулась Риш.
– Соскучился, - просто и честно ответил Ренар, сразу лишая ее как минимум половины иголок. – Хотя и не имею на это право.
– Ренар, тьфу, Адриан, - она запнулась и неожиданно выдала. – Я не знаю, как тебя теперь называть.
– Зови, как тебе больше нравится. Я уже привык к Ренару за эти годы, - просто ответил маг. – Только подожди, Риш. Дай мне сказать. Пожалуйста.
Не лучшее начало. Далеко не лучшее. Если вся инициатива разговора перейдет
Так и оказалось. Хорошо еще, что Марина сидела, так как от следующих слов собеседника она бы, наверное, просто шлепнулась бы на пол.
– Если ты хочешь вернуться в свой мир, и у тебя есть такая возможность, - маг глубоко вздохнул и закончил. – Я не стану тебя держать, Марина.
– Вот, значит, как, - пробормотала девушка, мысленно строя цепочку из предоставленного тезиса. Так, не плакать, только не плакать. Мало ли, почему он решил так поступить? В любом случае, она не собирается бросаться ему на шею и твердить, что он почти что ее муж. У нее гордость есть. Тем более, наверное, с его смертью, она почти что стала вдовой. Как много этих почти…
– То есть теперь тебе от меня ничего не нужно? – собрав всю свою выдержку в кулак, уточнила она.
– Ты должна остаться здесь только в том случае, если ты сама этого хочешь, - ответил Ренар каким-то странным, хрипловатым голосом. – Я не вправе тебя неволить.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, - медленно, подбирая каждое слово, проговорила Марина. – То есть ты двести лет мучился, чтобы сейчас просто взять и отпустить меня на волю? Не собираясь ни в малейшей мере влиять на мое решение? Я так понимаю, ты вообще решил отстраниться от меня и участия в моей жизни? Правильно?
– Не совсем, - спокойно ответил Ренар. Видно было, что он уже обдумал и свои слова, и свое решение. Это не было спонтанным желанием, нет. Это было осознанным решением. И теперь он неукоснительно ему следовал. – Просто теперь ты делаешь только то, что хочешь ты. Ты же этого хотела, Лори? Ты мечтала вернуться в тот мир. Так возвращайся.
– А как же твои слова, что ты меня якобы любишь? – ехидный вопрос сорвался с ее губ, но останавливать его Риш и не собиралась.
– Об этом мы поговорим только в том случае, если ты передумаешь возвращаться, - твердо произнес Ренар, не отводя глаз. Он все решил, опять решил, не спрашивая ее мнения. И это бесило.
– Что ж, - процедила Риш. – Прекрасно. Кажется, мы обо всем поговорили. Я рада, что с тобой и твоей матерью все в порядке.
С этими словами она решительно поднялась, прихватила свой талмуд и направилась к выходу.
– Хорошего вечера, - и с силой хлопнула дверью. В душе клокотала ярость. Вот, значит, как. Что может быть проще – взять и переложить все на ее плечи? Делай, как хочешь, дорогая, меня устроит любой вариант. Ну что ж. Раз делать так, как хочет. Пора ей, пожалуй, домой.
***
Глядя на захлопнувшуюся дверь, Ренар что есть силы саданул кулаком по столу, даже не чувствуя боли. Он все сделал правильно. Он не имеет права уговаривать ее остаться, особенно после всего того, что было в прошлом. Риш должна принять решение без малейшего давления с его стороны. Иначе потом всегда будет сомневаться в правильности выбора. А любые слова о чувствах будут именно давлением. Хватит! Он и так уже сполна ею манипулировал, пусть хотя бы сейчас она будет свободна. Но, черт возьми, как любит говорить Марина, как же сложно это сделать.
Шаг к камину. Где-то здесь спрятан коньяк, который его приятель иногда попивает тайком от женушки. Сейчас он будет как никогда в тему. Стакана не нашлось, хлебнул прямо из горла. Риш бы сейчас посмеялась, что аристократы так не делают. И вообще, благородные лорды должны держать себя в руках. Риш, везде Риш… Она как наваждение, избавиться от которого практически невозможно. Как болезнь, одержимость, от которой на душе почему-то становится светлее. Как он смог ее отпустить? С ума сошел, не иначе.
Вот только сердце подсказывало – он сделал правильный выбор. Нельзя неволить любимую и загонять ее в рамки. Там ее семья, там ее близкие. И здесь семья. И он. Как же все сложно! И как жаль, что все простое осталось в далеком-далеком детстве, когда еще был жив отец.
Одно Ренар знал точно – он желал Марине счастья. А каким оно будет, пусть любимая выбирает сама.
– Вот ты где, - в комнату вошел Джеред. – Пьянствуешь? А ты знаешь, что Марина возвращается в свой мир?
– Знаю, - еще один глоток. Кто бы мог подумать, что сидеть на ковре в обнимку с бутылкой будет так удобно? Очень даже комфортно. А еще немного – и он дойдет до того состояния, когда думать будет гораздо сложнее. И Ренар уже прямо-таки ждет этого момента.
– И ты не собираешься ее останавливать? – полюбопытствовал друг.
– Это ее выбор. Он у нее был, так что…
– Ты идиот? – прямо спросил герцог. – Если я правильно понимаю ситуацию, ты любишь ее больше двух веков, и когда у вас наконец-то есть шанс быть вместе, ты просто опускаешь руки?
Он не сказал ничего нового. Все эти мысли Ренар уже прокручивал в своей голове, раз за разом пытаясь решить, как ему сейчас лучше всего вести себя с Мариной. Одна его часть прямо-таки мечтала запереть где-нибудь девушку и никуда от себя не отпускать. А другая… Другая помнила, с какой любовью она отзывалась о своих родных, о своем мире. Он не мог заставить ее этого лишиться.
– Я не опускаю руки. Я просто даю ей выбор. Она имеет право сама решать свою судьбу.
Да, эта мысль до него доходила долго. Но он помнил, как рьяно Марина отстаивала свое право быть в курсе событий, как она не хотела прятаться за чужими спинами… Она другая, она не зефирная леди, только и мечтающая упасть в обморок прямо кому-нибудь в руки. И принуждать ее к чему-то он не должен.
– А также имеет право знать, что ты ее любишь и без нее просто загнешься, - отрезал Джеред. – Вставай, пьянь. Скажи ей это, пока не поздно. Просто скажи.