Последнее пророчество
Шрифт:
Она облизала вмиг пересохшие губы. Варрос терпеливо ждал. Силамар подбросил в костер сухих веток.
— Нет, — наконец выдавила она. — Лучше убейте меня сразу. Мечом в сердце.
— Это было бы слишком быстро для тебя и слишком легко. Нет, ты будешь жить. Силамар, положи ее и подержи голову, чтобы не брыкалась.
Силамар выполнил просьбу друга и двумя пальцами зажал нос женщине, с которой совсем недавно познавал блаженство плотской близости. Она, чтобы не задохнуться, судорожно раскрыла рот. Варрос медленно влил туда воду, разбавленную кровью Мертвых Богов.
Женщина попыталась дернуться, но Варрос с товарищем крепко держали ее.
— Не рыпайся, хуже будет, — почти ласково
Она, захлебываясь, выпила напиток повиновения.
— С, этого мгновения, — торжественно и громко произнес Варрос, — ты будешь подчиняться только мне и Силамару. Ты поняла меня?
Она сглотнула и произнесла:
— Да…
— Силамар, развяжи ее, — попросил Варрос, и когда тот выполнил распоряжение, произнес:
— Встань! Силамар, как ее зовут-то?
— Вапра.
— Встань, Вапра.
Женщина беспрекословно встала. Лицо ее было застывшим, как лица тех четверых стражников — будто маска на него надета.
— Отвечай, кому ты теперь беспрекословно повинуешься? — спросил король.
— Тебе и Силамару, — глухо ответила она.
— Держи кинжал, — король протянул ей оружие, — вонзи себе в сердце.
Силамар удивленно посмотрел на друга, но Варрос сделал ему успокаивающий жест.
Женщина взяла из протянутой руки кинжал, перехватила поудобнее и стремительным движением пыталась вонзить себе под левую грудь.
Но смертоносное движение клинка остановил Варрос — готовый к этому, он схватил ее за кисть.
— Все, я отменяю приказание, — произнес он. — Садись.
Она покорно села в траву.
— Какой пароль в доме Браходоносона?
— Змея не кусает тигра, — таким же отстранено-глухим голосом ответила Вапра.
— А отзыв?
— И тигр обходит змей.
— Вот и прекрасно, — хлопнул в ладоши Варрос. — Иди, Вапра, оденься и ложись спать в первом фургоне. Утром отправляемся дальше.
Вапра встала и с безучастным видом пошла к фургону.
Силамар с вожделением посмотрел ей вслед.
— Слушай, Варрос, — задумчиво произнес он, — может, сейчас, когда она повинуется нам, можно того… продолжить?
Варрос сочувственно усмехнулся и сказал:
— Природа нам не подчиняется. Лучше тебе потерпеть до того времени, как вернемся в столицу. Попросишь Холамтана, он тебе десяток лучших красоток пришлет — на любой вкус. Все, Силамар, иди спать, завтра рано вставать.
Силамар с сожалением вздохнул.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Пустыню маленький караван миновал почти без приключений (не считать же приключением, что колесо второго фургона слетело с оси, одна из бочек с драгоценной жидкостью упала и выкатилась из фургона — та самая, плохо закупоренная; Силамар и Варрос долго чесали затылки, как это колесо поставить на место, а один из коней, что бежали между фургонов, мучимый жаждой, подскочил к пролитой из бочки лужице и напился. Но зато друзья узнали, что на животных кровь Мертвых Богов действует так же, как на людей, и Силамар даже предложил на стоянке напоить всех оставшихся коней разбавленной кровью Мертвых Богов водой — что бы слушались как следует!).
На четвертый день выехали на торговую дорогу, ведущую из Гайронта через малые княжества в Лунгарзию и дальше, в обход Южных гор, на запад в Зантарию. От нее отходили две дороги: на восток — в Инвиргаль, и на север — к морю.
Через день Силамар повернул коней на оживленную дорогу из Пиларисия в Инвиргаль, которая проходила через самый восточный город страны — Грелиманус.
Эта дорога была важной торговой артерией Лунгарзии, и по ней постоянно курсировали хорошо вооруженные воинские патрули, чтоб не баловали лихие люди. Купцы здесь, как и вообще на дорогах древней Лунгарзии, чувствовали
В дне пути от Грелимануса располагался известный всем бывалым и торговым людям постоялый двор под гордым названием «Король Львов», прозванный в народе «Львиной берлогой». Когда-то по указу Варроса, заботящегося о главных дорогах страны, здесь был выстроен небольшой постоялый двор на месте заброшенной во времена правления короля Мерналдита деревни, названия которой уже никто и не помнил. Место оказалось крайне удачным — все, выезжающие из Грелимануса, как раз к вечеру добирались сюда, и наоборот. Теперь этот постоялый двор больше напоминал маленький городок с собственными законами. Для лошадей и рабов был выстроен просторный сарай двадцати ярдов в ширину и чуть ли не ста в длину. Огромный двор вмещал до двух сотен телег, карет и тяжелых фургонов. Для гостей были построены здания с многочисленными комнатами, и особое здание для особ знатных — ведь сам король Варрос как-то останавливался здесь по дороге в Инвиргаль. Три огромных зала предназначались для утоления аппетита постояльцев, чтобы гости могли скоротать вечер, в каждом зале играли музыканты, а готовые к любви красотки скучали у стоек, ожидая клиентов. В городах приезжие рассредоточивались в разных гостиницах — по рангу и финансовым возможностями, а здесь все вынуждены были ночевать в одном постоялом дворе. За десяток лет существования «Короля львов» через него прошли многие тысячи купцов, военных и просто путешественников из всех стран мира — любое наречие можно было услышать в обеденном зале. Сотни людей прижились здесь постоянно, и всем известный хозяин «Львиной берлоги» Конопатый Крондо, изо дня в день улыбающийся гостям, содержал за свой счет отряд воинов, которые по приказу короля патрулировали дорогу — безопасность гостей сторицей окупала расходы. Кроме того, приходилось держать крепких мужичков, чтобы успокаивать загулявших гостей и пресекать драки на корню. А уж сколько нищих бродяг и побирушек ошивалось в округе, ночуя в конюшне — и не сосчитать.
Знал бы Конопатый Крондо, что в простых одеждах, без свиты, со сбритой бородой (правда, уже вылезла рыжеватая щетина) в его гостиницу вошел сам король Варрос, все бросил бы и помчался встречать дорогого гостя. Но он не знал, и Варрос незамеченным вошел в главный обеденный зал, где выбрал столик в самом темном углу. Силамар с Вапрой отправились загонять во двор фургоны и договариваться о комнатах.
Подъезжая на фургонах к «Львиной берлоге», Варрос заметил двух спешивающихся с благородных коней всадников, направляющихся со стороны Грелимануса в столицу. Один из них показался Варросу знакомым, и сейчас он смотрел на дверь в ожидании — чтобы убедиться в своей правоте или признать ошибку.
На улице было еще светло, но зал был полон почти наполовину, и все время в двери заходил народ, к вечеру за столами свободных мест не будет вообще. За длинным столом неподалеку от Варроса гуляли, видно с утра, зантарийские купцы, горланя на весь зал какую-то свою застольную песню.
Заметив сидящего в одиночестве воина (меч выдавал род занятий Варроса, а одежда и лицо с точностью позволяли судить, что он — вольный искатель приключений, желающий подороже продать свою жизнь и умение владеть оружием), девицы у стойки пошептались о чем-то и, наконец, одна из них двинулась к Варросу.