Последнее слово Ковена
Шрифт:
– Садись уж, Первая, – ядовито обронила Полночь, указывая костлявой рукой на ее, Аньезе, кресло, похожее на Пагубный трон самого Скрытого.
Первая. Ужасное имя. Аньезе
– Я не желаю садиться. Я желаю вас покинуть, – слова давались трудно, словно рот заполнило кровью, гнилью или еще какой гадостью. – Я желаю оставить Ковен, и чтобы Ковен оставил меня.
Тишина повисла над тайной комнатой сестер. Лишь чтобы мгновение спустя взорвать ее смехом – лающим, хриплым, диким и злым.
– Это мы уже поняли! – заявила Лисица. – Но ты ушла, не выслушав Ковен, сестра. Ты не дала нам сказать свое слово.
– Не дала, не дала…
– Обронила слова-льдинки, и ушла…
– Ушла, ушла…
– Так не делается.
– Сокрытый негодует…
– Сокрытый не простит.
– Не оставит…
В ушах снова шум, снова боль
– Не желаю вас слушать! Я так решила!
Нужно быть смелой и сильной, нужно показать, что она не боится, как бы не дрожали колени в этом полусне. С Ковеном нужно говорить языком Ковена – жестко и резко.
– Решила…
– Она решила…
– Первая сказала свое слово!
– Первая сказала…
– Скажем и мы.
Шепот оборвался, в комнате снова стало оглушающе тихо. Жница подняла черный палец, кресло из терновника скрипнуло под ней, когда сестра подалась вперед.
– Ковен скажет свое слово. И оно будет твердым, как скалы древнего Паругая. Ковен скажет его… – Первая не видела, но чувствовала – сестры улыбаются. Очень нехорошо улыбаются. – Когда придет время.
***
Аньезе проспала в телеге весь день и следующую ночь, а когда очнулась, отец Лелех читал над ней утреннюю молитву прямо под сводами разрушенного храма, где встал на ночлег. Ее замутило, но, кажется, больше от голода.
Конец ознакомительного фрагмента.