Последнее слово прокурора

Ниловс Ник

«Я им этого никогда не прощу, – заявила она оперативно-следственной группе, – во всяком случае до среды!» «На что же ты рассчитывала, когда шла пьянствовать одна с шестью мужиками?» – увещевал её старый прокурор. «Я рассчитывала на их честь, – гордо заявила Юля, – но её у них не оказалось, и они украли мою!»

Всё стало на свои места, когда ровно через три дня, как и обещала Юля, она снова появилась в моём кабинете. Следом за ней улыбающиеся и довольные показались Витя и Митя, Коля и Толя, Сергей и Матвей. «А вы- то чему радуетесь?» – спросил я у них. «Так простила же!», – счастливо сказали они. Я понял, что именно теперь они по-настоящему счастливы, а не тогда, когда были с Юлей!

Дело принципа или принципиальное дело

Не пойму я этих милиционеров: то им не нравится, когда их не уважаешь, а то не нравится, когда их уважаешь. Особенно привередливы в этом отношении работники автоинспекции.

Вот был

у меня один случай: ехал я как-то по центральной улице нашего города, где знаков больше, чем машин и, может быть, нарушил какой-то там знак. Тут же остановил меня милиционер. Не знаю, где он там прятался, но рядом со знаком никого видно не было. Наверное, за знак хитрец спрятался. В общем, остановил он меня и вежливо так говорит: «Сержант Свистков. Нарушаем!» Я непонимающе спросил: «Что?», а он мне: «Сами понимаете». Я опять не понял: «Что?» – спрашиваю его снова. Он уже более определённо отвечает: «Ну, хотя бы что-нибудь», – и делает мне какие-то знаки, потирая большой и указательные пальцы. Я такого знака, честно говоря, на дороге нигде не видел, поэтому уже совсем перестал что-либо понимать и снова, не выходя из автомобиля, машинально спрашиваю: «Что?» Тут видимо его нервы не выдержали, и он как заорёт во всё горло: «Что? Что? Червонец! Идиот!» После этого не выдержал я и машинально ему этот червонец сунул. Вообще-то я не идиот, а из порядочной семьи, у меня даже дядя прокурор. Всё это я ему напоследок и высказал, чтобы он обо мне слишком плохо не думал. Сказал я ему это всё и поехал себе дальше.

Вот, говорят, что милиционеры у нас часто «не догоняют», ну, то есть, долго соображают. Так ведь враки всё это! Ничего подобного! Уже на следующем перекрёстке догнал меня этот милиционер. Пешком догнал, то есть, конечно, не пешком, но своими ногами. Я, конечно, старался больше правила не нарушать, но это совершенно не умаляет его скоростных качеств. Догнал он меня, значит, и просит так уважительно забрать назад свой червонец. Мол, ошибочка вышла. Перед машиной стал: ехать дальше не даёт. Но я тоже упёртый, говорю: «Не возьму и всё!» А он прямо умоляет: «Забери! Забери! Что тебе жалко что ли!» Обещает никогда ни у кого больше не брать ни каких денег, лишь бы я забрал свои деньги назад. Но он – на принцип и я – на принцип: не беру – и всё! Долго мы ещё припирались, пока мне всё-таки, ни удалось скрыться с места нашего спора. Ударил я по газам – и был таков. Но не таков был мой сержант, успел-таки он червонец оставить в заднем бампере моей машины.

Искал потом мой дядя этого сержанта, наверное, для того, чтобы самому отдать червонец, да только так и не нашёл. Наверное, он уже сам из органов уволился! А может быть, в нашей автоинспекции вообще таких никогда и не было?

Служебные метаморфозы

В то утро светило яркое ласковое солнце. Иван Иванович проснулся в хорошем настроении. Всю ночь ему снились высокие награды и большие звёзды. Он быстро умылся, оделся, позавтракал и направился на работу: проверять как работают его подчинённые.

– Здравствуйте, товарищи! – поприветствовал Иван Иванович присутствующих, зайдя в кабинет одного из начальников подчинённых ему отделений.

– Здравия желаем, товарищ генерал! – гаркнули разом все присутствующие там.

– Чем занимаетеcь, вот Вы, товарищ капитан? – и генерал указал пальцем на одного из присутствующих – капитана Петрова.

– Прибыл из линейного пункта милиции в городской отдел для обмена оперативной информацией! – бодро отрапортовал капитан, не зная, что ещё сказать.

– Сколько лет в органах? – снова спросил у него генерал.

– Шестнадцать! – отвечал Петров.

– И до сих пор капитан? – удивился генерал. – Присвоить ему очередное звание майора! – дал он команду одному из сопровождавших его должностных лиц. И вышел.

Вот так капитан Петров в один миг стал майором.

В другой раз Ивана Ивановича всю ночь мучали кошмары. Всю ночь во сне он простоял на ковре у министра. Утро выдалось на редкость пасмурным, а настроение было ещё хуже. Иван Иванович быстро умылся, оделся, позавтракал и направился на работу: проверять как работают его подчинённые.

– Здравствуйте, товарищи! – поприветствовал Иван Иванович присутствующих, зайдя в кабинет одного из начальников, подчинённых ему отделений.

– Здравия желаем, товарищ генерал! – гаркнули разом все присутствующие.

– Чем занимаетесь вот Вы, товарищ капитан? – и генерал указал пальцем на одного из присутствующих – капитана Сидорова.

– Прибыл из линейного пункта милиции в городской отдел для обмена оперативной информацией – бодро отрапортовал капитан, не зная, что ещё сказать.

– Сколько лет в органах? – спросил генерал.

– Шестнадцать! – отвечал Сидоров.

– И до сих пор капитан? – удивился генерал и добавил в сердцах. – Бездельник. Уволить его из органов! – дал он команду одному

из сопровождавших его должностных лиц. И вышел.

Вот так капитан Сидоров в один миг был уволен из органов.

Почему, спросите Вы, генерал поступил по-разному с Петровым и Сидоровым?

Нет, не из-за плохого сна и даже не из-за плохой погоды!

Скорее всего, он встал не с той ноги! Известно ведь, с какой ноги встанет начальник, так он и будет обходиться со своими подчинёнными.

Полицейская академия

или

Милицейский ликбез

– Товарищи офицеры, сержанты и прапорщики с большими звёздами в глазах, наше сегодняшнее занятие по ликвидации юридической безграмотности в наших рядах, то есть ЛИКБЕЗ, посвящено, так сказать, работе над ошибками. Ведь повторение – это мать чего?

– Учения!

– Вот именно, мать – его! Я имею в виду, учения! Я конечно понимаю, что работник милиции может не быть учёным, но ведь он не должен быть и неучем, а потому должен уметь хотя бы читать. Не считать, а читать, сержант Петров. Считать деньги во время получки Вы все хорошо умеете. Кто сказал, что не только во время получки? Узнаю – отберу! Погоны, конечно. Так вот, если бы Вы действительно умели читать, а не только считать, то Вы бы тогда узнали, что пишут о нас в своих жалобах граждане. Вот, например, жалоба гражданки Кушнир на имя министра внутренних дел: «Здравствуйте, товарищ министр!»– пишет она. Кто сказал: «Здравствуйте?» Нет, не я. Я имею в виду, кто поздоровался с Кушнир вместо министра? Узнаю – Вам не поздоровится! Перейду от приветствий сразу к пятому листу жалобы, где в двух словах дана принципиальная оценка всей нашей работе. Сержант Петров, каким местом Вы сидите к сцене, то есть к трибуне? Попрошу не забывать, где Вы сидите и главное – с кем! Так вот, гражданка Кушнир характеризует всю нашу работу следующими словами: «Милиции у нас в районе много, а толку мало!» Честно сказать, здесь она, смотрела, как в воду и в наши скромные показатели работы – тоже. «То у них машины нет, то бензина, а то – вообще никого нет в отделе», – продолжает Кушнир. И здесь она также не далека от истины. Вы же окончательно обленились! Вы же совсем ничего не делаете! Вы же на работе только валяете, гм, друг друга! Дело в том, что у нас половина сотрудников районного отдела похожа на «недоделов», которых ничем не заставишь как следует работать, а другая половина – на «переделов», у которых иногда зашкаливает планка на работе. Именно о таком горе-работнике пишет в своей жалобе гражданин Гирин: «Прошу принять меры к инспектору Краюхину, который угрожал пистолетом моей собаке». Вам, что Краюхин пистолетом угрожать больше некому кроме собаки? А вот, что пишет в своей жалобе гражданка Попова: «Наш праздник закончился, когда к нам ворвались милиционеры!» Почему она так написала? Подумайте! Кто сказал: «Потому, что мы – не клоуны!» Цирк мне тут устроили в актовом зале! Если кто такой весёлый – выходи на трибуну и попробуй рассмешить меня! Но вы ведь умеете смешить людей только показателями своей работы! Шкура лопается после того, как с показателями Вашей работы побываешь у начальства на ковре. Кто спросил: «В каком месте лопается шкура?» Не бойтесь – не в том месте, которым Вы обычно думаете, когда на нём сидите. Кстати, о культуре общения! Какого органа внутренних дел, извините меня, Вы материтесь в органах внутренних дел? Особенно характерно это для работников нашей дежурной части. Товарищи дежурные, ещё раз Вам всем напоминаю, о том, что, когда Вы посылаете заявителей на три буквы, то всегда надо разъяснять им, где именно находится суд, чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений в том, что три Ваших буквы – это «суд» и больше ничего другого. Вот поменяем Вас на автоответчик, тогда будете знать, что такое настоящая культура речи! Или, может быть, Вам просто не хватает начальника, у которого не хватает в голове? Радует только, что в этом квартале на сотрудников нашего отдела поступило всё-таки меньше жалоб, чем в предыдущий, значит Вы стали больше работать головой, а не кулаками! Или же, не работаете не тем, не другим!

Теперь об оперативно-следственной работе. Вот, говорят, что нет предела у человеческого ума. К сожалению, на примере работы некоторых наших сотрудников можно сказать, что нет предела и человеческой глупости. Примеры начнём с осмотра места происшествия. Вот как мы изымаем вещественные доказательства на месте происшествия: «Я нашёл нож с кровью!» – кричит участковый инспектор Иванов и хватает нож с земли. «А ну-ка, ну-ка, дай глянуть!» – выхватывает у него нож оперуполномоченный Сидоренко. «Дай и мне посмотреть!» – перехватывает его водитель Савкин. «И мне!» «И мне!» – словно эхо раздаются крики со всех сторон. «Кто ещё не лапал нож? – спрашивает, наконец, следователь Масакин, – а то мне его надо опечатывать и направлять на дактилоскопическую экспертизу для определения отпечатков пальцев убийцы!»