Последнее слово за мной
Шрифт:
— Этот Кирилл, если верить Светлане, как-то связан с милицией.
— Тем более… Бывший мент еще хуже, чем настоящий, а про выпертого из органов за какие-то темные делишки и говорить нечего. Да и трупами ребятишки стали раскидываться прямо-таки с завидной щедростью, значит, есть с чего заводиться…
— Боюсь, ты прав. Слышал, что Светлана рассказывала? Все сходится.
— Что «все»? — проявил интерес Леха, мы как раз въехали в город.
— Помнишь, я тебе говорила о телефонном звонке? Алексей Петрович еще сказал, что
— Ну…
— Я думаю, это как раз тот самый человек, что совершил ограбление.
— Какое ограбление? — удивился Леха.
— То самое… Ты что, Светлану не слушал?
— Она там много чего плела и при этом сто раз повторила, что ничего не знает. Вот ведь бабы… не знает и все равно плетет.
— Может, и плетет, только это очень похоже на правду. Представь: у Полины есть любовник, он каким-то образом связан с ее мужем. Допустим, они друзья, вместе замыслили ограбление и смогли его осуществить. Но Алексей Петрович с другом делиться не хотел. Как он вышел на Кирилла, гадать не берусь, но судьба их свела, и они свой план провернули: дружка в тюрьму, а добычу себе… Полина подозревала, благодаря кому любовник оказался в тюрьме, Алексей Петрович о подозрениях знал и решил с Полиной разделаться. Любовник собирался ее навестить оттого дружки всполошились, устроили аварию. Полина мертва, и все их гнусности теперь бездоказательны. Как считаешь?
Леха пожал плечами:
— Черт его знает, я в детективах не силен, даже когда телик смотрю, ни в жизнь не угадаю, кто там убийца. Но если ты говоришь, что все сходится, значит, так оно и есть…
— Ничего не сходится, — проворчала я. — Алексей Петрович с Кириллом должны были отправить в тюрьму любовника, а в реальности все наоборот: сам Басманов оказался в тюрьме, а любовник на воле…
— Как же в тюрьме, если ты с ним на днях виделась? :
— Выходит, сбежал. Но я точно знаю, что он был арестован, может, тот же Кирилл помог ему сбежать? :
— Ну, это ты загнула, по-моему. Он у тебя прямо-так всемогущий получается.
— И еще: в мою версию не укладывается тот факт, что перед смертью Полину пытали. Чего они хотели от нее?
— Это просто, — обрадовался Леха. — Предположим, у нее были доказательства того, что они с любовничком «пошутили». Если парень крутой, ребятишкам очень хотелось, чтоб доказательства эти исчезли. То, что Полина не дожила до его появления в городе месяца два, — лучшее тому подтверждение: время поджимало, занервничали мужики…
Тут я сообразила, что мы уже некоторое время стоим на месте, и проявила интерес:
— Где это мы?
— Возле редакции газеты, точнее, не одной, а сразу трех. Дождемся, когда откроют, и подадим объявление.
И опять я подумала, что для человека, впервые приехавшего в этот город из Казани, Леха ориентируется чересчур хорошо. Посмотрела на него с сомнением, физиономия выглядела, как всегда, немного глуповатой, но исключительно искренней.
— Зачем
— Знать — одно, а заставить их шевелиться — другое. И давай не базарить, ладно? Я в таких делах побольше тебя смыслю…
— Возможно, только теперь нам лучше всего в милицию обратиться…
— Говорили уже, — перебил Леха. — Одна волокита…
— Слушай, у Кирилла большие возможности, а у нас…
— А у нас голова на плечах. Мне нужен этот Кирилл, а тебе твой паспорт. И я знаю, как все устроить. Так что заткнись и вздремни чуток.
— Зачем тебе Кирилл? — все-таки спросила я, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье. Конечно, спать в машине — не самая лучшая затея в мире, но в дом, где до сих пор находился труп Полины, возвращаться не хотелось.
— Как зачем? — обиделся Леха. — Полина мне почти что родственница… была.
И по справедливости человек, который ее в гроб вогнал, должен быть наказан.
— Тогда точно в милицию надо.
— Заткнись с милицией. Кирилл сам мент, или забыть успела?
— И как ты его наказать собираешься?
— До чего ты любопытная, — покачал головой Леха. — Пошто тебе? Закрой глаза и спи спокойно.
— Ничего себе, «спи спокойно», — возмутилась я. — Должна же я знать, что ты задумал?
— Ничего ты не должна. Что за глупость? Если честно, — хмыкнул он, — я еще ничего не задумал. Есть кое-какие мыслишки, но… в общем, как появится что-то конкретное, я тебе сразу сообщу.
Что-то мне в это не очень верилось, но я сочла за благо промолчать. Уже час, как рассвело, я поежилась, глядя на стену соседнего дома, где, кстати, не было ничего интересного или просто приковывающего взгляд, и подумала, что неплохо бы в самом деле уснуть.
— Озябла? — спросил Леха. — Может, печку включить?
— Не надо.
— Тогда куртку мою возьми, укройся сверху. — Я вновь хотела возразить, но Леха уже стащил куртку и протянул мне. — Держи. Сидеть нам еще долго, а ночка выдалась паршивая.
Я натянула куртку на голову и в самом деле вскоре уснула.
Я возилась с дверью, подбирая ключи к мудреному замку, тряслась и покрывалась потом, прекрасно зная, что ожидает меня за этой дверью, и все же рвалась туда. Наконец один из ключей подошел, замок щелкнул, а я толкнула дверь… зажмурилась и заорала…
Пробуждение не из приятных. Ярко светило солнце, в машине душно, а я, накрывшись с головой курткой, вся взмокла. «Вот черт», — выругалась досадливо и тут с некоторым беспокойством обнаружила, что в машине я одна. Вскочила и огляделась. «БМВ» по-прежнему стоял на тихой улочке рядом с двухэтажным зданием, где расположены редакции, а вот Лехи нигде не видно. Правда, по-настоящему испугаться я не успела: он вышел из подъезда и направился ко мне.
— Проснулась? — весело спросил Леха, устраиваясь за рулем.