Последнее волшебство
Шрифт:
Я расседлал коня, привязал за поводья к орешине и оставил пастись под деревьями. У берега на солнечном припеке лежала упавшая сосна. Я сел на нагретый ствол, опустил рядом наземь седло и стал ждать.
Я не ошибся в своих расчетах. Не прошло и часа, как я услышал стук копыт по булыжникам. Так, значит, он не свернул на лесную тропу, а едет по главной дороге. И, судя по звуку, едет не спеша, щадит коня. Притом едет не один, за ним по пятам следует, должно быть, Бедуир, получивший разрешение сопровождать короля.
Я вышел на середину
Из лесу выехали на рысях три всадника и стали спускаться под гору к броду с той стороны. Все трое были мне незнакомы; более того, они принадлежали к числу людей, теперь редко встречающихся на дорогах. В прежние годы дороги, особенно в пустынных местах на севере и западе, грозили опасностью для одиноких путников, но Амброзий, а за ним Артур очистили главные проезжие тракты от бродячего бездомного люда. Очистили, да, как видно, не совсем. Эти трое служили когда-то солдатами, на них и теперь были кожаные армейские панцири, а у двоих на головах даже блестели вмятинами старые металлические шлемы. Младший и самый франтоватый ехал, засунув за ухо гроздь красных ягод. Но были они, все трое, небриты, нечесаны и вооружены ножами и тесаками. А у старшего, обросшего косматой, бурой с проседью бородой, позади седла болталась внушительная колючая палица. Лошади под всеми троими были неказистой, приземистой местной породы – вороная, буланая и соловая, – неухоженные и заляпанные грязью, но сытые и выносливые. И не нужен был прорицатель, чтобы понять, насколько встреча с ними чревата опасностью.
У самой воды они натянули поводья и, остановившись, принялись меня разглядывать. А я, не сходя с места, глядел на них. За поясом у меня торчал нож, но меч мой лежал у сосны рядом с седлом. Да и лошадь была расседлана и привязана, так что о бое с ними не могло быть и речи. Сказать правду, я и теперь не испытывал особой тревоги: не далеко ушли времена, когда ни один, даже самый отъявленный, разбойник на большой дороге не осмелился бы пальцем тронуть Мерлина; и прежняя уверенность в себе еще не совсем покинула меня.
Они многозначительно переглянулись. Итак, опасность. Главарь, тот, что с косматой сивой бородой и на вороной лошади, шагом съехал прямо в реку, так что вода завихрилась вокруг копыт, и проговорил с ухмылкой, обращаясь к товарищам:
– Смотрите-ка, какой храбрец загораживает нам брод! А может, ты – Гермес, бог путников, и явился пожелать нам счастливого пути? Вот уж не подумал бы, что он такой из себя! – И раскатился хохотом, который подхватили остальные.
Я отошел к обочине дороги.
– Боюсь, что не могу похвастаться талантами Гермеса, джентльмены. И дорогу вам преграждать я не намеревался. Просто, услышав, как вы скачете, я принял вас за передовой отряд большой кавалькады, которая очень скоро должна здесь проехать. Вы не видели солдат на дороге?
Они опять переглянулись. Младший, с красной гроздью за ухом и на соловой лошади, с плеском переехал через реку и выкарабкался на дорогу вблизи меня.
– Нет, нам никто
– Да. Верховный король с минуты на минуту должен тут проехать, – спокойно подтвердил я. – А он любит, чтобы на дорогах соблюдался порядок. Так что езжайте-ка вы подобру-поздорову, куда ехали, джентльмены, и меня не задерживайте.
Они уже все трое были на этом берегу и окружили меня Вид у всех довольный, даже, пожалуй, добродушный. Сивобородый проговорил:
– А как же, ясное дело, мы тебя не задержим, верно, Рыжий? Ты поедешь дальше свободный, как ветер, господин добрый, налегке поедешь.
– Легче перышка, – со смехом подхватил Рыжий, тот, что был на буланой лошадке. И передернул на животе ремень, так что рукоять ножа оказалась под рукой.
А младший уже направился к сосне, где лежало мое седло с переметными мешками.
Я хотел было заспорить, но главарь подогнал свою лошадь вплотную ко мне, бросил поводья и вдруг, изогнувшись, ухватился за ворот моего балахона. Собрав ткань в кулак, так что я едва не задохнулся, он потянул меня вверх и почти оторвал от земли. Он был чудовищно силен.
– Так кого же это ты тут поджидаешь, а? Отряд, говоришь? Это правда или ложь, чтобы на нас страху нагнать?
С другого бока меня теснил лошадью второй разбойник, тот, которого звали Рыжий. Убежать от них не было никакой возможности. А третий спешился и, не отвязывая от моего седла переметных мешков, принялся перерезать ремни кинжалом, даже не оглядываясь на своих товарищей.
Рыжий тоже вытащил нож.
– Да ложь это, ясное дело, – грубо проговорил он. – На дороге никаких войск не было. И неоткуда им взяться. Да и не поехали бы они, Эрек, по лесной дороге, сам знаешь.
Эрек свободной рукой отстегнул сзади от седла палицу.
– Так, стало быть, ложь. Что же это ты, старик, а? Не позорься, а лучше скажи нам, кто ты такой и куда держишь путь. И что это за войско, о котором ты толкуешь, откуда оно должно идти?
– Скажу, если ты отпустишь мне горло, – с трудом выговорил я. – Да вели, чтобы ваш товарищ не трогал мои вещи.
– Ишь раскукарекался, старый петух! – нагло рассмеялся он, однако руку разжал. – Ну, валяй. Только правду, самому же лучше будет. Так откуда же ты едешь и где же солдаты? И кто ты таков, куда держишь путь?
Я стал поправлять на себе одежду. Руки у меня дрожали, но я сумел совладать со своим голосом и ответил спокойно:
– Вам лучше бы не задерживать меня, а позаботиться о собственном спасении. Ибо я – Мерлинус Амброизус, иначе Мерлин, королевский прорицатель и кузен, и еду в Камелот. Я отправил вперед весть о своем прибытии, и отряд рыцарей скачет сейчас по этой дороге мне навстречу. Они, верно, не намного от вас отстали. Но если вы поторопитесь и повернете на запад...
Меня прервал громкий хохот. Эрек покатился со смеху.