Шрифт:
MajorMC
Последнее желание
В качестве пролога: «Я Вам всем покажу Кузькину мать…» — кричал Никита Хрущев, колотя каблуком туфли по трибуне.
— К-х-р-в-к…. Эрхгей, всхе схюдха! — из пролома в стене показалась запыленная маска, сквозь стекло которой маячила улыбающаяся физиономия Чонга.
Последовав за ним, наша компания оказалась на площади, со всех сторон окруженной руинами зданий. В центре площади, судя по обвалившемуся постаменту и валяющейся
— Хосторхожно! Пхрямхо пхо кхурхсу, вхокруг пхамятникха захгажхеннхая хзонха! — в идиллическую тишину встрял голос Чонга.
— Слушай, ты либо почини свой транслятор, либо заткнись! — беззлобно рявкнул Риг.
Чонг послушно «заткнулся». Редко кто выдерживал удар в челюсть пудовым кулаком Рига, к тому-же усиленный сервоприводами, и Чонг явно не хотел экспереминтировать.
— Смотрите, да здесь с самого Начала никого не было! — заорал Хэнк, хотя мы и сами, по наличию многосантиметрового слоя пылищи на всём и вся, догадались, что с Того Самого Дня сюда еще не добирались искатели. На всем, что нас окружало — руинах зданий, бетонных заборчиках, рассыпающихся в прах от малейшего прикосновения металлических скамейках, и даже на фигурной плитке, которой была выложена площадь, лежала такая печать запустения и уныния, что меня поневоле передернуло.
— Всем соблюдать предельную осторожность! Прочистить фильтры, проверить зарядку батарей, тестануть дозомеры. Передвигаемся стандартными двойками вон туда, палец Рига указывал на здание, бывшее когда-то величественным, а сейчас выглядевшего жалкой лачужкой из-за выщербленных колонн, из-за зиявшими пустыми глазницами высоких окон. На гранитной плите можно было прочитать полустершуюся надпись, выбитую на поверхности гранита метровыми буквами: «FE..RAL..SERV.NG .ANK». Что это за здание с абсолютно нечитаемой надписью, было решительно непонятно.
— Всем вперед, — в наушнике грянул хрипловатый голос Рига. Особенно не торопясь, ленивыми перебежками, давным-давно сбитыми парами, огибая загаженное место, наша компания потянулась к указанному строению. Минута неторопливого бега — и мы стоим перед первой ступенькой, ведущей внутрь. Вблизи эта махина навевала еще большее уныние.
— А может не стоит туда, а? — это как всегда, наш перестраховщик Бак. А кому хочется переться в неизвестность, к тому же в ушах уже довольно давно попискивает дозомер, недвусмысленно указывая на все нарастающий иксрэй. А эта невидимая зараза убивала почище разогнанных плазменных резаков.
— Давай без вопросов, Бак. Каждой паре, по своим стандартным направлениям, прочесать ВСЕ здание. Встречаемся здесь же через два часа. И без трофеев — не возвращаться! — Риг как всегда, в своем репертуаре, придешь без пары стоящих вещиц — на месяц попадешь в крысоловы. А более мерзкого занятия никто из нас и придумать не мог…
Через пару часов все собрались в огромном холле здания. На лице каждого явственно читалось удовлетворение. Значит, Риг опять останется без крысолова.
Прямо на бетонный пол, покрытый толстенным слоем пыли, повалились трофеи — запаянные в прозрачный пластик пять разноцветных карандашей (это я раздобыл), пара ножей и вилок из нержавеющей стали (опять Риг всех превзошел), несколько колб из тонюсенького стекла (Бакова находка)…
С
— Давно крыс не ловил?
Чонг, явно рисуясь, вытащил из рюкзака прямоугольную коробку, — Вхотх, хглядхи, чтхо хя нхашхел! Хнастхоящхая бхумхагха!
— Ого! А там больше ничего не было? — в голосе Рига явственно сквозило нетерпение.
— Нхе-а, тхам, в пходхвале, хнескхолькхо кхомнатхок, тхолькхо хдверхи в хэтхи кхомхнаты…. Нхе хдвхери, а хдверхищхи, тхолхщинхой нхавхерхное, с пхятьдхесхят хдюймхов. Тхолькхо отхкрытхы хони хвсе. Ктхо-тхо дхо хнас тамх пхобхывхал.
— Ладно, — буркнул он, — Давай сюда коробку, и почини, наконец, транслятор, а то слушать тебя уже невмоготу. Повертев коробку, он передал ее мне, — На, может ты прочтешь…
На коробке была маленькая табличка, на которой виднелись несколько строк.
— Да, это на древнеанглийском, тут написано: «Ячейка 359. Перед вскрытием одновременно нажать на два боковых рычажка».
Как хорошо, что мой отец, не послушавшись матери, научил меня этому древнему языку. Говорят, что, мой пра-пра-какой-то дед завещал помнить этот язык. За мою тридцатилетнюю историю, такое знание пригодилось дважды, первый раз, когда из соседней бригады мне притащили настоящую стеклянную бутылку с неповрежденной наклейкой (смутно помню, что на ней было написано что-то про воду с газом), и сейчас.
— И чего ждем? Дави! — рявкнул Риг.
Я послушно вдавил оба рычажка. В коробку с тугим свистом рванула струя воздуха и крышка приоткрылась. Я бережно достал из коробки пачку бумаги, оказавшуюся небольшой рукописью, написанную четким каллиграфическим почерком.
Вот это находка, да за последние лет сто такой хорошо сохранившейся бумаги никто не находил.
На первой странице я вслух прочел: «Потомкам. 15 декабря 2024 года».
— Ого, так ей тысячу годков будет! — этого у Бака не отнимешь, всегда отличался способностями к математике, только постоянно путал правую и левую ноги, да без посторонней помощи не мог просвинцованные сапоги зашнуровать.
— Не тысячу, а всего около девяти веков. Убирай находку в рюкзак, в бунгере прочитаешь. Начинает темнеть, а нам еще до дома трое суток на паровоходе добираться, — сказал Риг, и резко развернувшись, первым зашагал к выходу.
Пожав плечами, я вложил рукопись в коробку. И, не выпуская ценнейшую добычу, направился за топавшим последним Чонгом, предвкушая интереснейшее чтение…
Потомкам. 15 декабря 2024 года
Здравствуй, незнакомец. Извини, что я так к тебе обращаюсь, но просто не знаю, к кому в руки попадет мое послание и попадет ли оно вообще. Если ты читаешь эти строки, значит, для нашей цивилизации не всё потеряно.
Я — 247 Избранный. То, что ты читаешь, явилось результатом моей недолгой, но насыщенной по самую макушку жизни.
Заявляю что я, Юрий Магедонов, являюсь виновником гибели человеческой цивилизации…
(На этом месте я расхохотался. Наш перепадочный Вилли на каждом углу, всем и каждому заявляет, что он Господь и за все наши грехи наслал на нас невидимку иксрэй. Значит, и в древности существовали психи, я-то думал, что на людей так иксрэй действует. Забравшись с ногами на кровать, я продолжил чтение…)