Последние битвы Императорского флота
Шрифт:
Нашивка была либо выделана из ткани синего цвета, либо вышита нитками. Её носили как офицеры бригады, так и её нижние чины.
Из имевших отношение к флоту учреждений в городе были открыты Морское училище и радиошкола. В Томске была учреждена Машинно-моторная школа, а в Красноярске — Артиллерийская мастерская, готовившая Сибирской и Тихоокеанской флотилиям соответствующих специалистов.
Выпускники этих учебных заведений при желании сразу же зачислялись в экипажи судов и свою первую практику проходили в условиях самой настоящей речной войны.
Несмотря на отсутствие крупномасштабных
К середине 1920 года штаб Дальневосточной армии атамана Семенова разработал план крупных наступательных операций против забайкальского красного партизана Якимова в районе Нерчинского завода.
В ходе их реализации сильные пехотные и кавалерийские части Дальневосточной армии успешно били большевиков, но при этом несли большие потери ранеными, терпели великую нужду в боеприпасах и перевязочных материалах.
Для облегчения их положения штабом армии был разработан план формирования в порту Сретенска Шилкинской речной флотилии боевых судов.
В её состав вошли вооруженные колесные речные пароходы «Александр Бубнов» и «Стефан Левицкий». В штабе армии командирам этих судов была поставлен задача пробиться вниз по Шилке, берега которой были заняты врагом, до Усть-Кары и провести санитарное судно и транспорт с боеприпасами, продовольствием и обмундированием.
Флагманом этой «эскадры» назначался «Стефан Левицкий», вооруженный двумя пушками образца 1877 года, стрелявшими еще дымным порохом При стрельбе из них соблюдался положенный для таких случаев церемониал, применявшийся в войнах последней четверти XIX века.
Во время ведения стрельбы для смягчения отката орудия при выстреле сошник пушки упирался в деревянный брус, сзади которого были установлены четыре-пять вагонных буферных пружин, принимавших на себя всю силу отката. Конечно, устройство было примитивным, но в целом вполне достаточным для выполнения поставленной кораблям задачи.
Кроме этих допотопных пушек на «флагмане» установили три-четыре станковых пулемета различных систем. По бортам положили мешки с песком и поставили тяжелые железные листы (которые, как показал опыт, легко пробивались ружейной пулей и потому оказались не только бесполезными, но даже вредными, так как перегружали пароход).
Пароход «Александр Бубнов» был вооружен пушкой образца 1900 года и двумя станковыми пулеметами. Пароход был меньшего размера, чем «флагманский», более подвижной и лучше вооружен, так как его трехдюймовка была гораздо действеннее, чем архаичные пушки «Левицкого».
Пароходы обслуживались своей обычной вольнонаемной командой, ходившей с ними в мирное время по Шилке в Амур к Хабаровску и Благовещенску. Вскоре после установки вооружений пароходы Шилкинской флотилии были отправлены к Усть-Каре, где бросили якорь недалеко от пристани, ожидая возможности подойти под снабжение дровами.
Первое боевое крещение пароходы получили при следующих обстоятельствах. В один из жарких, безветренных дней у пристани шла погрузка раненых и разгрузка боеприпасов и прочего снабжения на пароход «Стефан Левицкий». Работа кипела. Большинство команды разбрелось по каютам, но многие моряки остались на палубе и, развалившись на разостланной шинели где-нибудь в тени, заснули сном младенцев.
Неожиданно с ближайшей сопки раздалась пулеметная и ружейная стрельба. Пули застучали по кораблю, как рассыпанный горох, прошивая железные листы укрытий и борта парохода. На корабле вспыхнула паника.
Красные партизаны, а это были они, укрывшиеся за деревьями на пологом берегу, стреляли сверху вниз, и укрыться части команды на корабельных палубах «Стефана Левицкого» от их выстрелов не представлялось никакой возможности. Для защиты людей требовалось сначала отвести пароход на дистанцию, позволившую, обстреливать неприятеля если не из орудий, то хотя бы из пулеметов.
Заведенный механиками в машинном отделении механизм заработал, но, чтобы отчаливать, следовало пустить в ход якорную лебедку на палубе парохода и выбрать якорь из воды.
К якорю никто из матросов не подходил, боясь получить шальную пулю. Создалось весьма неприятное положение, в котором флагман представлял собой неподвижную и совершенно безопасную цель для стрелков.
Войсковой старшина Николай Михайлович Красноперов, оказавшийся неподалеку от лебедки, а вместе с ним гардемарин Алексей Евгеньевич Белкин после короткого совещания выскочили из своего укрытия и бросились к лебедке.
Пустить ее в ход для них не представляло особого труда, так как эту процедуру они уже не раз наблюдали в исполнении палубной команды. Заработала якорная лебедка, застучала цепь, и пароход стал медленно отходить от берега. Этим происшествием и закончился первый поход Шилкинской флотилии на Усть-Кару.
На следующий день после обстрела партизанами корабля Шилкинской флотилии в штабе Семенова посчитали, что она, удачно выполнив свою задачу конвоирования санитарных судов, должна вернуться в Сретенск.
Там флотилия была расформирована за неимением для неё командованием Дальневосточной армии иных планов.
Спустя некоторое время оба судна бывшей Шилкинской флотилии, «Стефан Левицкий» и «Александр Бубнов», получили предписание отбыть в Нерчинск.
26 мая 1921 года объединенными усилиями антибольшевистских организаций во Владивостоке был произведен переворот.
Восставшие в городе каппелевцы получили подкрепление: со стороны моря на барже, шедшей на буксире катера, показался десантный отряд под командой капитана 2-го ранга Алексея Васильевича Соловьева. Отряд этот, состоявший исключительно из морских чинов, на подходе к порту был встречен красными сильным ружейным и пулеметным огнем, ведущимся с пришвартованных судов.
Несмотря на понесенные при атаке потери, отряд Соловьева умудрился высадиться у памятника адмиралу и путешественнику Невельскому и, постепенно наступая, овладевал городским портом. Не выдержав атаки в порту оборонявшие его большевики отступили в город, а оттуда, различными путями стали покидать город, устремляясь в партизанские отряды, кочевавшие в близлежащих лесах. Через два дня во Владивостоке снова воцарилось полное спокойствие.