Последние битвы Императорского флота
Шрифт:
В 1931 году китайские власти не предложили русскому морскому офицеру возглавить их военно-морское училище в Шанхае.
Во время Второй мировой войны Буцкой был взят в плен японцами и провел в японском лагере восемь долгих месяцев.
После войны он вместе с семьей, женой Галиной Иосифовной Шемиот и дочерью Галиной (в замужестве Вуич), переехал в Южную Европу, поселившись в Италии, и проживал в Риме, зарабатывая на жизнь тем, что, обладая весьма представительной внешностью, был приглашаем сниматься в итальянских художественных фильмах.
Режиссеры не жалели для русского эмигранта ролей, ибо, как оказалось, именно на Буцкого шла публика, и доходы от проката фильмов с его участием оказались внушительными.
Кроме участия в съемках Владимир Алексеевич Буцкой на общественных началах заведовал Русской библиотекой имени Н. В. Гоголя в Риме.
В этом Вечном городе он и скончался 26 декабря 1967 года и был похоронен на знаменитом городском кладбище Тестаччо.
Но вернемся в хмурые осенние дни в Приморье. На суше 3 ноября 1922 года Земская рать перешла китайскую границу и была объявлена там группой беженцев, после чего китайскими властями ей было предложено разоружиться.
Некоторое время группа сохраняла строевой порядок, передвигаясь в китайский городок Гирин, где ее личный состав был размещен в лагерях для беженцев, где и там она продолжала сохранять внутреннюю военную организацию и иерархию.
Так перевернулась последняя страница борьбы с красными на водах, и географически Дальнему Востоку было угодно стать той последней пядью русской земли, откуда начался последний исход прежней, императорской России, поддержанный и спасенный последним союзником великого государства — её флотом.
Глава двадцать шестая
Крымская эвакуация
Секретным отношением начальника штаба Главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России от 4 апреля 1920 года за № 002430 на имя командующего Черноморским флотом адмирала Михаила Павловича Саблина было передано, чтобы: «соблюдая полную секретность, в кратчайший срок подготовить соответствующий тоннаж для перевозки в случае необходимости около 100 тысяч человек в Константинополь».
На совещании штаба флота пораженный тяжелым недугом (от которого ему было суждено скончаться спустя три месяца), адмирал Саблин поставил задачи. Речь шла о распределении потребного тоннажа по предполагаемым крымским портам посадки с таким расчетом, чтобы стало возможным начать посадку на суда максимум через 4–5 дней после получения приказа армии об отходе с перекопских перешейков. При этом до сведения штаба перечислялись пункты посадки и численное распределение войск по портам полуострова.
По получении приказов Главнокомандующего в морском штабе закипела работа над планом эвакуации. В ней приняли самое деятельное участие все высшие чины флота, посвященные в текст секретной бумаги.
Именно их рекомендации и предложения помогли в кратчайший срок подготовить все необходимые мероприятия для спасения русской армии от полного разгрома путем мобилизации плавсредств, хорошо спланированной погрузки и перемещения чинов русской армии и вооружений морем за границу.
В этой связи необходимо воздать должное усилиям в ходе подготовки к эвакуации русских людей из Крыма командующих Черноморским флотом вице-адмиралов Михаила Павловича Саблина и даже отстраненного Деникиным Дмитрия Всеволодовича Ненюкова.
Нельзя не упомянуть и деятельность начальника штаба флота контр-адмирала Владимира Владимировича Николя, и начальника Морского управления вице-адмирала Александра Михайловича Герасимова, флагмана инженера-механика генерал-лейтенанта Ермакова, контр-адмирала Сергея Владимировича Евдокимова и подчиненных им лиц.
В ожидании масштабных перемещений войск приказом командующего Черноморским флотом адмирала Саблина от 20 июня 1920 года № 4896 Черноморский флот был разделен на три отряда, состоявших из более чем 120 судов.
12 октября 1920 года командующим Черноморским флотом и начальником Морского управления был назначен контр-адмирал Михаил Александрович Кедров.
Это назначение было призвано заменить уже больного и вскоре скончавшегося вице-адмирала Саблина. Начальником штаба флота, по представлению Кедрова, был назначен хорошо известный ему молодой контр-адмирал Николай Николаевич Машуков.
27 октября 1920 года новый командующий флотом определил в порты посадки старших морских начальников, коим были даны подробные инструкции по части этапов эвакуации.
Так, в порт Евпатории был назначен контр-адмирал Александр Михайлович Клыков, в Ялтинский порт — контр-адмирал Павел Павлович Левицкий, в Феодосию — капитан 1-го ранга Иван Константинович Федяевский и в Керчь — начальник 2-го отряда судов контр-адмирал Михаил Беренс.
Среди эвакуирующихся из Крыма учреждений были учащиеся и воспитатели вновь созданного в 1919 году в Севастополе Морского корпуса. Под руководством капитана 1-го ранга Николая Николаевича Александрова весь день и всю ночь кадеты перегружали корпусное имущество. Старшие из кадет заняли караульные посты у погребов, в кочегарках и у механизмов, охраняя их от возможного саботажа со стороны уходивших на берег матросов.
С разрешения Александрова одно отделение гардемарин оставалось в помещении корпуса. На стоявшую у корпусного мола угольную баржу они погрузили все корпусное хозяйство и провиант.
30 октября 1920 года погрузившийся личный состав на барже «Тилли», нагруженной тюками и ящиками с обмундированием, книгами, съестными припасами и всякой утварью, подошел к борту линейного корабля «Генерал Алексеев», стоявшего в Южной бухте.
Старший офицер корабля старший лейтенант Александр Николаевич Павлов проверил наличие команды и пассажиров. Командир «Генерала Алексеева» капитан 1-го ранга Виктор Николаевич Борсук около полуночи 31 октября 1920 года дал ход.
Лишь после того как последний солдат взошёл на корабль и в Севастополе не оставалось ни одной воинской части, с Графской пристани на крейсер «Генерал Корнилов» в 14 часов 50 минут 2 ноября 1920 года прибыл сам Главнокомандующий генерал Врангель.
Спустившись в сопровождении ближайших чинов штаба в кают-компанию, он тотчас же отдал приказание сниматься с якоря. На борту этого крейсера разместились штаб Главкома и штаб командующего флотом, а также особая часть штаба флота.
На борту этого героического корабля пребывали Государственный банк, семьи офицеров и команды крейсера, а также многочисленные гражданские пассажиры. Всего на борт крейсера поднялось 500 человек.